Большой проповедник сочился обаянием.

– Шибко хорошее предложение. Времена-то тяжелые. Те ходячие вокруг… частенько наименьшая из наших проблем. Приходится быть по-настоящему осторожными. Я не жду, что вы просто так примете каждую старую, отбившуюся от стада овцу, что попадется по дороге.

Выражение его открытого лица смягчилось, глаза наполнились горечью и смирением.

– Отец, мы хорошие, трудолюбивые, богобоязненные люди, которые нуждаются в убежище… в медицинских припасах, еде и безопасности общины. Нам и в голову не приходило, что утешение можно найти в образе «движущейся мишени» вроде вашей.

Рассвело достаточно, чтобы отец Мерфи мог ясно разглядеть молодых мужчин и женщину, сидящих в «Эскалейде» в нервном ожидании. Священник сглотнул, облизнул пересохшие потрескавшиеся губы.

– Я хотел бы попросить ребят в «кадди» показать руки.

Проповедник обернулся к ним и кивнул. Один за другим люди во внедорожнике подняли ладони, показывая, что они не вооружены. Священник кивнул.

– Признателен. Теперь могу я поинтересоваться количеством и видами оружия, которое у вас с собой?

Проповедник ухмыльнулся.

– Его не слишком много. Несколько девятимиллиметровых и дробовик. У леди обрез. Что касается патронов, то, боюсь, их осталось мало.

Отец Мерфи кивнул и начал говорить:

– Понятно, а теперь, если я могу попросить…

Внезапный звук из ниоткуда и быстрое движение на периферии зрения прервали речь священника и заставили его вздрогнуть, как от взрыва бомбы. Сзади на полной скорости бежал человек, отчаянно размахивая руками и пронзительно крича:

– РАДИ ЛЮБВИ ХРИСТОВОЙ, ЭТО ОНА, Я ГОВОРИЛ ИМ, Я ЗНАЛ, ЧТО ЭТО ОНА!

Молодой чернокожий парень с подпрыгивающими вдоль головы косичками, в оборванной толстовке с капюшоном, несся к «Эскалейду» Иеремии. Священник, застигнутый врасплох, отпрыгнул назад и потянулся к ножу.

– Все в порядке, он один из нас! – закричал отец Мерфи, поднимая руки в примирительном жесте. – Все хорошо, он безобиден!

Позади Иеремии дверь внедорожника распахнулась, и Норма Саттерс с трудом выбралась наружу. Ее лицо светилось от чувств; когда она смотрела на мальчика, на глаза наворачивались слезы, и она раскинула в стороны пухлые руки.

– Будь я проклята, ты выглядишь как пугало!

Юноша нырнул в мягкие объятия и мускусный запах Нормы.

– Я думал, ты уже умерла… наверняка, – бормотал он, уткнувшись лицом в ее шею. Женщина обняла его в ответ и с материнской нежностью погладила по голове. Молодой человек тихо зарыдал. Норма шикнула на него, погладила по волосам и прошептала слова утешения.