- Это не твоя дочь, - ответил Егор. - Это Лена. Ей сейчас три, а на фотке - год. Так что, показания изменились, и теперь ты узнаешь малую?

Я уцепилась за руку Андреева еще крепче. Когда телефон перекочевал в мою ладонь, отпустила запястье и спросила:

- Можно посмотрю остальное?

- Валяй, - пожал плечами Егор. - Без одежды ты меня уже видела… А хотя, там таких снимков и нет.

Я фыркнула на эту недошутку. Мне было плевать, чего добивался Андреев, когда говорил мне подобные вещи. Гораздо важнее был тот факт, что его дочь была копией Маруси, только на два года старше. Нет… нет, я отказывалась думать, что произошла настолько фатальная история! Только не Егор Андреев, пожалуйста.

Просматривая снимки, которые были сделаны с такой любовью, что она сквозила с экрана мобильника, я все больше убеждалась в том, что в эко, которое сделала почти два года назад, был использован тот же биоматериал, который и дал жизнь… как он сказал? Лене?

- Ну, они похожи, да, - решив, что Андреев не вытянет из меня ни единого факта, касающегося экстракорпорального оплодотворения, я вернула телефон Егору и взглянула на часы. - Но на этом все. Десять минут давно закончились.

Вместо ответа Андреев спрятал телефон в карман пиджака и, отойдя к столу, небрежно оперся на него бедром. Он все еще был тем самым Егором, которого я знала годы назад. Только теперь стал более взрослым, более притягательным. А эта темная щетина, которая пробивалась на подбородке, делала Андреева очень сексуальным. Так, хватит, Ева! Хватит пялиться на того, кто даже ногтя твоего не стоит.

- На этом не все, Лебедева, - процедил Егор.

Я начала злиться.

- Ты же не хочешь сказать, что родила Марусю от своего этого Быстрикова? - потребовал он ответа.

Ну, с меня хватит.

Раньше я бы подлетела к Андрееву, попыталась вышвырнуть его, а когда бы сделать это не получилось, попросила помощи Юры. Сейчас же медленно двинулась к Егору, намеренно виляя бедрами. Когда приблизилась, чуть потянулась к его лицу и выдохнула в удивленно приоткрывшиеся губы.

- Не твое дело, Андреев. Ни я, ни Маруся, ни Юра, ни наша жизнь тебя не касаемся. Вообще никак. И если в следующий раз ты вновь нарисуешься на пороге нашего жилья - я попрошу «моего этого Быстрикова» спустить тебя с лестницы. Он справится, вот увидишь. А теперь прощай.

Выйдя из детской, я со скоростью света ретировалась в сторону брата. И наказала ему не подпускать Андреева ко мне и Марусе даже на пушечный выстрел.

Правда, действовать Юре не пришлось. Через несколько секунд в прихожей хлопнула входная дверь.

Егор, слава всем святым, ушел.