— Ну пойдём, ну пожалуйста, ну я очень хочу! — Она ласково перебирает волосы на затылке Попова, но олигарх не настроен танцевать.

Сказывается разница в возрасте. Так часто бывает. Я отрезаю сочный кусок мяса с кровью. Готовлюсь закинуть его в рот и со смаком прожевать.

— Алекс, — окликает Попов, заставляя отвлечься от добычи, наколотой на вилку, — не хочешь заменить меня? Моей девочке хочется танцев. А мне лень.

Я медленно поднимаю глаза. Что это значит? Что у этого старого чёрта на уме? Какая-то проверка? Этот урод живьём закапывал людей в девяностые, мало ли что он задумал.

Желает, чтобы я его маленькую сучку по залу покрутил? Не вопрос.

— Пожалуй, разомнусь. — Со скрипом отодвигаю стул.

Его свинячие глаза-пуговки сверлят меня, девчонка ругается себе под нос, и это доставляет мне удовольствие.

— Будь осторожен, — предупреждает друг.

У него есть дочь. А у меня никого нет.

Мне нечего терять. И я ненавижу сидящую напротив сволочь. Сейчас весь смысл моей жизни сосредоточен на мести ему, и я отомщу, чего бы мне это ни стоило.

— Я, — театрально вздохнув, — передумала танцевать, — пасует любительница бить незнакомых мужиков по роже.

Ну ничего, за этот инцидент она в скором времени встанет передо мной на колени, и я её угощу очень необычным мороженым.

— Не капризничай, малышка, иди, тебе же хотелось. — Кажется, кто-то не любит, когда с ним спорят. — Пусть Алекс хоть чуть-чуть ощутит, как мне с тобой повезло, пусть позавидует. У него такой конфетки никогда не будет, — скалится Попов, затем заходится громкиим свинячьим смехом, близкое окружение хором вторит, поддерживая охренительно забавную шутку.

Смейся, Попов, пока зубы целы.

Девчонка подчиняется. Выходит из-за стола и смотрит на меня исподлобья.

К друг другу на танцполе мы подходим как бык и тореадор во время корриды. Мне бы красную тряпку. Я б набросил её девке на голову, закинул на плечо и унес в свою берлогу, показать, как бывает хорошо с настоящим мужиком. На Попове ей самой придётся прыгать. А я так её отделаю, что неделю ходить не сможет, а ноги свести — и того дольше.

Я уже понял, что передо мной лживая продажная стерва, а она осознала, что я грязный говнюк, мечтающий её тупо трахнуть. Никаких секретов. Просто идеально. И флюиды, они, несмотря на ненависть, между нами есть. Я их чувствую.

В зале звучит что-то вроде танго и я сжимаю ее пальцы, положив руку на талию. Хотелось бы ниже, но с этим пока подождём.

— Итак, ты готова лечь под старика ради денег? В свой первый раз?

Я сдавливаю её пальцы и задаю бешеный ритм. Откуда этой малолетке знать, что я хорош в определённых движениях?