— Врешь!

— Можешь сам у него спросить. Капитан Клюев должен подъехать с минуты на минуту.

В трубке послышалось недовольное сопение. Серега молча ждал. И только когда внизу из-за угла дома и в самом деле вывернул милицейский УАЗик, Артур подал голос:

— Договорились, Сережа. Я забываю про Лысого, ты молчишь про меня и Вику.

— Правильное решение, Артур Арутюнянович. Мы с тобой договорились по-взрослому. С этой минуты я глубоко убежден, что нашу общую знакомую Викторию Ким, какой-то ублюдок застрелил случайно, как невольную свидетельницу ограбления инкассаторов. Ты к этому делу абсолютно непричастен. Все!

Разглядев с балкона выпрыгнувшего из УАЗика капитана Клюева, до Сереги вдруг дошло, что за телефонными разговорами он так и не убрал в сервант полностью композицию Застолье…

— И вновь я посетил, — продекламировал капитан Клюев с порога, и Костиков тут же развил тему:

— Тот уголок земли… в Коньково, где пили водку мы не раз!

— Тебе алкоголизм врачи не рекомендовали, — строго сказал милиционер, меняя ботинки на домашние тапочки хозяина квартиры.

— А пиво?! — насторожился Серега. — Надеюсь, ты пиво притащил? Если нет, то я сейчас сам в киоск побегу…

— Успокойся, принес парочку, — Клюев многозначительно похлопал по висевшей на лямке через плечо кожаной планшетке — заметно выпуклой. — Только бы здоровью не навредить.

— Здоровье повредится, если вовремя не опохмелиться, — Костиков выжидательно уставился на планшетку, которую Клюев был вынужден открыть и извлечь на свет божий две банки экспортной «Балтики».

— Ты, Борисыч, человек, — Серега немедленно вскрыл одну баночку, издавшую при этом характерный пшик, и сделал несколько жадных глотков. — Проходи, чего встал.

Зайдя вслед за гостем в комнату, он тут же пожалел, что не пригласил его на кухню. Застолье-то скульптор спрятать успел, но в спешке оставил наверху серванта опустевший плот и остров-пляж. Теперь передислоцироваться было поздно, но он нашел выход, — суетливо передвинул стулья так, чтобы Клюев сидел за столом спиной к серванту, сам же уселся напротив. Коробки с пластилином, вспомогательными инструментами и недоделанная композиция «Охотники на привале» оказались между ними.

— Ух, ты! — уставился Клюев на три колоритные фигурки, лежащие в отдельной от других поделок коробочке.

— Завод-то наш, каков красавец — с фляжечкой и стаканчиком, ну, прям, как живой! И эти двое похожи, — сравнил он пластилиновые персонажи с охотниками, позирующими на фотографиях.

— И патронташи у всех, как настоящие! И ружья, и рожок охотничий! А у этого — манок, что ли на шее висит? И заяц знатный, и кряковой селезень, да-а-а… Шуба, а это — неужели бекас!

— Мелкая птаха, но знаешь, сколько повозиться пришлось! — скульптор чувствовал себя польщенным. — А рядом с ним, как ты, наверное, уже догадался, рябчик.

— Класс!

— Еще и тетерева собираюсь слепить.