Герц кивнул:

– Сходить – это легко. Но тогда получится, весь юбилейный номер будет написан одним только мною.

Старик удивился:

– А что тут такого? Я начинал журнал в одиночку. Тебе будет полезно. Покрутись, побегай. Пожертвуй этим, как его… персональным психологическим комфортом.

С какой стати чем-то жертвовать, подумал Савелий.

– Это будет, – продолжал старик, – твой, хе-хе, дембельский аккорд. Знаешь, что такое «дембельский аккорд»?

– Нет.

– Ну и ладно. А вечером, ровно в девятнадцать тридцать, будь здесь. В редакции. Надо поговорить. Отмени все дела. Не опаздывай. – Пушков-Рыльцев игриво подмигнул (эта игривость была ужасна, так мог бы ухмыляться тираннозавр) и добавил: – А то испортишь себе жизнь на много лет вперед.

Покинув конференц-зал, озадаченный Савелий нашел коллег в дальнем помещении редакции, приспособленном для перекуров, чаепитий и уединенных посиделок. Как обычно, по окончании оперативного совещания сотрудникам требовалось время, чтобы прийти в себя. Столетний шеф-редактор распространял вокруг себя слишком мощные энергетические волны.

Впрочем, к моменту прихода Герца монстры журналистики, вполне расслабленные, развлекались тем, что допрашивали новичка.

– …Он мне говорит: закончи университет! – рассказывал румяный Филиппок. – Я говорю: зачем? Я и так все знаю. И уже приглашен работать в солидное место. Мне, говорю, надоело учиться. Потом доучусь. Года через три или четыре. А он – нет, ты должен получить диплом. Я ему: папа, я никому ничего не должен. А он обижается…

– Но ты действительно никому ничего не должен. – Варвара блеснула глазами.

– Естественно! Но папа… Ему восемьдесят лет, он человек из прошлого. Я всю жизнь от него слышу: ты должен это, ты должен то… Я тебя растил, я тебя кормил… Я ему говорю – папа, ты не обязан был меня кормить, меня бы в любом случае прокормило государство…

«Приятный парень», – подумал Савелий, а вслух произнес:

– Тяжело тебе с папой.

– Не то слово! – воскликнул мальчишка. – Однажды он посмотрел один из моих учебников. «Основы теории абсолютного процветания». Заплакал, представляете?! Пытался порвать книгу. Думал, она – бумажная.

– А на каком этаже ты живешь? – спросил кто-то с дальнего конца стола.

– Ну, я родился на шестьдесят первом. Сейчас снимаю на пятьдесят седьмом, на двоих с подругой.

Савелий и Варвара переглянулись. Вокруг раздались вежливые вздохи.

– Хороший этаж, – похвалила Варвара. – Скромно и со вкусом. А чем занимается твоя… э-э… девушка?