Траш не был знаком со Скарпеттой. Бентон никогда не упоминал ее имени, даже в присутствии тех, кого хорошо знал.
— Женщины просто не должны копаться в этом дерьме, — упрямо повторил Траш.
Ночной воздух был пронизывающе холодным и белым, как молоко. Снег клубился в свете фонарей, разгоняя своей белизной темноту. Все вокруг сверкало и казалось нереальным. Люси со своей новой подружкой шла по пустынной улице к коттеджу, в который она переехала несколько дней назад, после того как Марино позвонил какой-то таинственный Свин.
Люси затопила камин, и они со Стиви сели перед ним на одеяла и закурили косячок из очень хорошей травки, привезенной из Британской Колумбии. Они передавали его друг дружке, разговаривали и смеялись, а потом Стиви захотела еще.
— Ну только один, — упрашивала она Люси, пока та ее раздевала.
— Вот это здорово! — На стройном теле Стиви Люси увидела красные отпечатки рук. Они напоминали татуировку.
Их было четыре. Два на груди, словно кто-то пытался облапить ее, и два на внутренней стороне бедер, словно кто-то пытался раздвинуть ей ноги. Отпечатки были только в тех местах, куда Стиви могла дотянуться. На спине их не было. Люси неотрывно смотрела на обнаженное тело Стиви. Потом дотронулась до одного из отпечатков — положила на него руку, одновременно лаская Стиви грудь.
— Проверяю, поместится ли моя рука, — объяснила она. — Татуировка ненастоящая?
— А ты почему не раздеваешься?
Люси начинает любовную игру, не снимая одежды. Несколько часов она делает со Стиви все, что хочет, и та не перечит ей ни в чем. Никто еще не отзывался на ласки Люси с такой готовностью. Мягкие округлости нежного тела ничуть не вредят его стройности, о ней Люси может только мечтать. Когда Стиви попыталась ее раздеть, Люси отчаянно этому воспротивилась. Утомившись, Стиви затихла и Люси отнесла ее в постель. Там она и заснула, но Люси долго лежала без сна, прислушиваясь к жутковатому завыванию ветра и пытаясь определить, что же в действительности напоминает этот звук. В конце концов она решила, что на шуршание шелковых чулок он не похож. Скорее такие звуки могло бы издавать несчастное страдающее существо.
Глава 7
Небольшая прозекторская с плиточным полом была оборудована всем необходимым: секционный стол, цифровые весы, шкаф для вещественных доказательств, анатомические скальпели, пилы, лотки подле вмонтированной в стену раковины, передвижной столик. Дверь стенного холодильника была чуть приоткрыта.
— Вам нужно еще что-нибудь? — спросил Траш. вручая Бентону синие нитриловые перчатки. — Может, бахилы, маску?
— Нет, спасибо, — ответил Бентон, глядя, как доктор Лонсдейл выкатывает из холодильника тележку. На тележке лежал труп, упакованный в мешок.
— Нам надо поторопиться, — сказал доктор, подкатывая тележку к раковине. — Моя жена уже клянет меня почем зря. У нее сегодня день рождения.
Он потянул бегунок молнии на мешке. На черных, коротко остриженных волосах жертвы все еще были видны частицы мозга и других тканей. От лица практически ничего не осталось. Такое впечатление, что в голове у нее взорвалась бомба, что в общем-то недалеко от истины.
— Выстрел в рот, — энергично начал доктор Лонсдейл, с трудом скрывая нетерпение. — Множественные переломы черепа, повреждение мозговых тканей, что обычно ассоциируется с самоубийством, однако больше ничто на него не указывает. У меня такое впечатление, что во время выстрела ее голова была сильно запрокинута назад. Это объясняет, почему ей практически снесло все лицо и выбило зубы. Тоже нередко встречается при самоубийствах. — Включив увеличительную лампу, доктор придвинул ее вплотную к голове. — Рот можно не открывать, все равно от лица ничего не осталось, — заметил он. — Бог к нам милостив.
Склонившись над телом, Бентон почувствовад сладковатый гнилостный запах разлагающейся крови.
— Язык и нёбо в саже, — продолжал доктор Лонсдейл. — Поверхностные повреждения языка, кожи около рта и носогубной складки, вызванные ударной волной. Не слишком красивый способ расстаться с жизнью.
Он до конца расстегнул молнию на мешке.