Я начинаю дрожать, и страх набухает в груди до тех пор, пока не начинает душить.
— Я не понимаю! — кричу я, когда страх становится слишком сильным, чтобы его выносить.
— Я знаю, моя девочка. Мне очень жаль, но именно так обстоят дела. Ты знаешь, как это работает. Дети платят за грехи своих отцов.
Дверь снова открывается, и входят три человека. На мгновение я могу видеть только их силуэты на фоне резкого солнечного света, льющегося позади них. Один из мужчин держит камеру и возится с ней, пока красный индикатор не начинает мигать.
Зачем, нахрен, им нужна камера?
Другие два подходят ближе ко мне, и мой взгляд устремляется к ним.
Стивен! Стивен один из них?
Стоя неподвижно, я могу только дрожать и смотреть.
Как же я была неосторожна. Все это время они наблюдали за мной. Я совершенно забыла, что скрываюсь, чтобы выжить.
— Скажи своё имя на камеру, девочка, — приказывает мистер Аттридж.
— Каси Смит, — выпаливаю я. Я не хочу разозлить их.
— Настоящее имя! — раздраженно огрызается он, и я вздрагиваю от враждебности в его голосе.
— Кара Эллисон, — стук моего сердца отдаётся в ушах.
— Скажи дату своего рождения, — снова приказывает он.
— Девятое октября, — я стараюсь смотреть одновременно на каждого, но в основном на Стивена и мистера Аттриджа.
— Кем тебе приходиться Ральф Эллисон? — рычит он, и мой желудок скручивается от ужаса.
— Он мой отец, — хнычу я.
— Всего десять минут, парни. Нам нужно достаточно плёнки, чтобы этот кусок дерьма осознал, что мы настроены серьёзно. После того, что мальчики сделают с тобой, твой дядя прибежит тебя спасать, так же, как тогда, когда я убил твоих родителей. Не сердись, Кара, просто так всё устроено. Без обид, — я смотрю на мистера Аттриджа огромными от ужаса глазами, когда он протягивает сигарету мужчине рядом с ним. — Держи, Генри.
А затем он уходит, оставив меня с тремя мужчинами.
Когда дверь камеры закрывается, вспыхивает яркий свет, на меня направлен луч прожектора. В ярком свете всё остальное вокруг меня тускнеет. Моё тело начинает трястись, и я вжимаюсь обратно в холодную стену.