– Каковы условия на Эдвардс? – поинтересовался он.

– В настоящее время облака там на высоте две тысячи метров.

– Это автоматически отменяет посадку.

– Правильно. То же и в солнечной Калифорнии. Но есть вероятность частичного просвета в ближайшие двадцать четыре – тридцать шесть часов. Возможно, приемлемые условия для посадки у нас появятся, если мы подождем. Иначе придется сажать их в Нью-Мексико. Мы только что проверили по ИСИМ,[26] и Белые Пески нам подходят. Безоблачное небо, встречный ветер от пяти до десяти узлов. Прогноз погоды благоприятный.

– Так что нужно выбирать, – сказал Карпентер. – Либо ждать, пока небо над Эдвардс не прояснится, либо посадить шаттл в Белых Песках.

Он оглядел остальных членов команды, ожидая их решения.

– Они еще наверху, – проговорил один из руководителей программы. – Они могут оставаться пристыкованными к МКС сколько потребуется, пока не улучшится погода. Я не вижу необходимости срочно возвращать их на Землю и сажать шаттл там, где не слишком для нас удобно.

«Не слишком удобно» – это еще мягко сказано. База Белые Пески, по большому счету, всего лишь уединенная взлетно-посадочная полоса, оборудованная цилиндрами выравнивания курса.

– Речь идет о том, чтобы вернуть тело на Землю как можно скорее, – вмешался Тодд Катлер. – Пока оно пригодно для вскрытия.

– Мы помним об этом, – ответил руководитель программы. – Но давайте рассмотрим отрицательные аспекты. Возможности Белых Песков ограниченны. Гражданского медицинского обеспечения там просто нет – а вдруг у нас возникнут проблемы с посадкой? В общем, учитывая все обстоятельства, я предлагаю подождать, пока не улучшится погода над Кеннеди. А с точки зрения логистики Кеннеди – самый оптимальный вариант для выполнения программы. Там можно максимально быстро разгрузить шаттл и подготовить его для следующего полета. Тем временем – это займет несколько дней – экипаж будет оставаться на МКС. Станция станет для них своего рода космическим отелем.

Несколько руководителей программ закивали. Все выбрали самый консервативный подход. Экипаж в безопасности там, где он находится сейчас; необходимость вернуть на Землю тело Хираи в свете проблемной посадки в Белых Песках отодвигалась на второй план. Карпентер подумал: из всех вариантов развития событий, которые он предчувствовал, самое страшное – катастрофа при посадке в Белых Песках. Он прокрутил в голове вопросы, которые задал бы сам, анализируя решения другого руководителя полета: «Почему не подождали улучшения погоды? Почему поспешили вернуть их на Землю?»

Правильное решение уменьшает риск, но отвечает задачам полета.

Он выбрал золотую середину.

– Три дня отсрочки – это слишком долго, – сказал он. – Так что Кеннеди не подходит. Давайте выберем Эдвардс. Быть может, завтра небо расчистится. – Он посмотрел на метеоролога. – Сделай так, чтобы облачность исчезла.

– Это я мигом, – ответил тот. – Только спляшу танец дождя задом наперед.

Карпентер посмотрел на часы, висевшие на стене:

– Ладно, подъем экипажа через четыре часа. Тогда и сообщим им, что в настоящий момент они не могут вернуться домой.

Джилл Хьюитт проснулась от удушья. В первый момент она решила, что тонет и с каждым вдохом наполняет легкие водой. Джилл открыла глаза и увидела, что ее окружило нечто напоминающее стаю медуз. Она закашлялась, потом ей удалось глубоко вдохнуть, и она снова закашляла. От ее кашля медузы разлетелись в разные стороны.

Джилл вылезла из спального мешка и включила свет в отсеке. И стала в изумлении разглядывать мерцающий воздух.

– Боб! – закричала она. – У нас что-то протекло!