– Проходи, с тобой хотят поговорить, – пояснил он, поторапливая мою нерешительность.

Пройдя в комнату, когда-то служившую приемной врача, а сейчас больше похожую на кабинет, я остановился, повинуясь взмаху охранника. Здоровый, с дебиловатым выражением и мощными руками, он преграждал подступы к столу, за которым сидел еще один человек. Сидевший в кресле, он не сильно отличался от охранника, разве что лицо несло следы ума и жесткости.

"-Во я попал", - краем сознания прошла заполошная мысль.

– Молодой человек, представьтесь, – прозвучавший голос вполне соответствовал внешности сидевшего за столом.

– Кашкин Леша, девятнадцать лет, – замявшись, я передумал врать, в последний момент сообразив, что "игры" судя по всему закончились.

– Ко мне можешь обращаться Яков Алексеевич и я рад что вы не стали юлить, – он откинулся на спинку кресла и продолжил, перечислив имена моих родителей, а так же адрес моего проживания.

– Вы из полиции? – первое предположение о том, откуда ему все известно, соскочило с моего языка само собой.

– Нет, я хозяин этого района, а так же всех зданий, находящихся на подконтрольной территории, – со значением в голосе произнес он, но, видя мое непонимание, более сдержанно добавил: – магазины, лавки, мастерские и все люди, что возрождены по Ограничению и работают, исполняя Труд, теперь мои!

– Ваши? – ничего не понимая из сказанного, промямлил я.

– Мои, и я знаю о них все! – считая, что сказал достаточно, сидящий за столом мужчина махнул рукой, прерывая готовое сорваться с моих губ возражение.

Далее последовали вопросы, отвечая на которые, я не всегда был уверен в том, что Яков Сеич не знает на них ответа. Впрочем, адреса проживания моих родителей он явно не знал, так как на мою ложь, что я приезжий, из другого города, он никак не отреагировал. В основном его интересовало сколько людей я могу воскрешать ежедневно, а так же время, в период которого я должен находиться на своем "рабочем" месте.

– Значит так, – выспросив все, что его интересовало, Яков Сеич задумался на пару секунд, после чего продолжил: – жить будешь в этом здании, на третьем этаже сейчас освобождают помещения и заносят туда нужную мебель, одежду свою носи двадцать четыре часа в сутки, не снимая, коли родных и родственников у тебя нет, то и выходить на улицы города тебе незачем.

Возмущение, готовое сорваться с языка, застряло в горле. Скрыв от Свободнорожденного факт присутствия моих родителей в городе, я хотел обезопасить себя, лишая посторонних рычага воздействия. Как теперь навещать родителей, лишившись возможности выходить в город, я даже не представлял.

– Интернет то хоть будет в комнате? – желая получить хоть какие-нибудь преференции, буркнул я.

– И интернет, и девочки, все будет, – указав на выход, Яков Сеич дал понять, что разговор закончен.

Потянувшиеся дальше дни были похожи один на другой. Я просыпался, делал зарядку и шел в столовую, где меня ждал завтрак. После этого я отрабатывал по шестнадцать часов в день, делая перерыв между восьмичасовыми сменами на обед и послеобеденный сон. После второго этапа "работы" я ужинал в столовой, затем шел к себе и просиживал в интернете оставшиеся до сна часы.

Обещанных Яковом Сеичем "девочек" мне никто не дал, а решить самостоятельно этот "вопрос", будучи запертым больнице, у меня не получалось. Выход в город находился под запретом, крепкого вида Свободнорожденные постоянно дежурили у центрального выхода. Идея вылезти в окно первого этажа не имела смысла, все рамы были наглухо заварены железными решетками еще в те времена, когда о Возрождении и очках опыта никто и не подозревал. Единственное, что работало, так это интернет. Сеть позволяла общаться с родителями через messenger, нивелировав проблему отсутствия мобильного телефона и запрета на выход в город.

В один из дней, все было как обычно и ничего не предвещало изменений в устоявшемся ритме жизни. Лишь после того, как в морг ворвались какие-то люди, вооруженные автоматами, я сообразил, что что-то не так. Одиночный выстрел, которым меня убили, показал высокий профессионализм нападавших.

Заклинание Возрождения я накладывал на свое тело каждый день, так что умерев, я остался на месте своей гибели. Имея пять минут, до того как закончиться действие "надгробия", я принялся наблюдать за тем, что будут дальше делать ворвавшиеся в морг.

– Серёги здесь нет! – скинув все простыни с трупов, один из них повернулся к остальным: – И что теперь?