Пулемет в отдалении словно захлебнулся. Они прислушались. Больше не стреляли.

– Кончился Миша! – сказал Саломатин. – Хороший мужик был! Угрюмый, но добрый. Он после каждого расстрела плакал, я его водкой отпаивал. Не повезло человеку со службой, как и с жизнью. Он детдомовский, один как перст. Ни родни, ни жены, ни детей. За Таней моей ухаживал, но я отбил. Может, и не следовало…

Окурок немецкой сигареты обжег Саломатину пальцы, он поморщился и бросил.

– Все, Витя! – Саломатин достал из кобуры «ТТ». – Как только похоронишь, немедленно уходи! Тебе здесь больше незачем. Сделал, что мог, и даже больше. Спасибо тебе за все!

– Ладно! – сказал Крайнев.

– Покажи карточку! – попросил Саломатин.

Крайнев расстегнул нагрудный карман на его гимнастерке, достал фото. Саломатин несколько секунд жадно рассматривал.

– Жена у внука красивая! – сказал Саломатин. – Но моя Таня не хуже. Трудно им будет без меня… Порвешь! – велел строго. – Не хочу, чтобы гады лапали…

Совсем рядом заливисто затрещал «МГ».

– Пора! Прощай!

Саломатин приставил ствол «ТТ» к груди. Крайнев закрыл глаза. Сухо ударил выстрел. Когда Крайнев открыл глаза, Саломатин лежал на боку, откинув в сторону руку с пистолетом. Крайнев взял «ТТ» и сунул за пояс. Затем поднял мертвого друга. Он двинулся к болоту, как внезапно заметил глубокую промоину в песчаном обрыве. Берег нависал над ней, далеко выдаваясь вперед. Крайнев отнес тело в промоину, снял с себя пальто и укрыл покойного. Подумав, вложил фотографию в карман. Затем взобрался на берег, стал над промоиной и высоко подпрыгнул. Берег поддался, лавина песка сорвалась вниз, надежно укрыв тело. Крайнев едва успел отскочить.

«Вот и все! – подумал он. – В самом деле, пора…»

За кустами «МГ» дал длинную очередь и умолк. Следом тявкнул автомат. Крайнев вытащил саломатинский «ТТ» и двинулся в ту сторону. У него не было другого оружия. СВТ выбросил, как кончились патроны, «люгер» постигла та же судьба. Они с Седых несли раненого Саломатина, меняя друг друга, лишняя железяка только мешала.

Седых выбрал позицию на высоком песчаном гребне у корней приземистой сосны. Сейчас он лежал, уткнувшись лицом в песок. Рядом стояли два немца. Один из них, забросив за спину «МР-40», наклонился к телу убитого. Второй, с винтовкой в руках, зыркал по сторонам.

«Обошли с фланга! – понял Крайнев. – Наверное, и Мишу так же…»

Он встал из-за куста. Немец вскинул винтовку, но Крайнев опередил. Егерь сунулся лицом в песок, второй отскочил, но автомат его был за спиной… Крайнев подбежал и торопливо стащил «МП-40» с убитого. Отщелкнул магазин, глянул и достал из-за голенища сапога немца полный. Зарядил оружие, забросил ремень на плечо и потянулся к «МГ». Но брать пулемет не стал – пустая лента свисала из приемника. Саша стрелял до последнего патрона. Крайнев торопливо обшарил убитого немца, других полных магазинов у него не оказалось.

«Тридцать патронов, – подумал он. – Не так мало. Если стрелять с умом…»

Он отошел метров двадцать в сторону, поднялся на вершину гребня и осторожно выглянул из-за куста. Густая цепь егерей лежала на лугу метрах в ста. Крайнев вжал в плечо откидной металлический приклад. От живота из «шмайсера» палят только в кино. Есть же мушка, прицел… Он ждал. Прошла минута, другая. Один из егерей зашевелился и осторожно встал. Судя по фуражке, это был офицер. Он закричал, взмахнув пистолетом, цепь встала и быстро пошла к гребню. Противник не стрелял, и егеря ускорили шаг. Крайнев поймал на мушку офицера и плавно нажал на курок. Немец сложился и упал ничком. Егеря быстро побежали, скрываясь под гребнем. Крайнев вскочил и повел стволом вдоль фронта наступающих. Автомат в его руках гремел, выбрасывая стреляные гильзы. Он заметил, как упал один егерь, затем другой…

В грудь ударило, словно палкой. Мир вокруг сжался, сузившись до малой светлой точки, но потом и та исчезла. Крайнев упал лицом в песок. Мягкий, пахнущий прелью…