— Какая ирония, да? Задела тебя наша Белка?
Таррэн отвел взгляд.
«Это просто магия, — тоскливо подумал он. — Всего лишь проклятая магия, от которой я схожу с ума. Как Элиар, как Танарис, как все мы. Всего лишь дурацкая магия… Торк! Но почему я согласен даже на это, лишь бы ей больше не было больно?!»
— Тяжко тебе, — понимающе кивнула бабка. — Но поверь, остроухий: мало кто может себя перебороть, да и желание для этого нужно. Такое, чтоб не слабее ее силы оказалось. У тебя оно есть, и значит, Белка в тебе не ошиблась. Правильно доверилась с узами. Она никогда не ошибается, темный, иначе не дошел бы ты живым до заставы. Чего дернулся? Я не первый год на свете живу, замечаю кое-что. Особенно то, как Траш на тебя смотрит, а ведь они с Бел очень близки… Да и Каррашик принял за своего, а такого еще ни разу за десять лет не было. Так что не таращи глаза и лучше подумай, что скажешь, когда она проснется. Но вздумаешь ее обидеть — помни: я за тобой слежу!
— Да, мать. Спасибо, — похолодевшими губами выдохнул Таррэн.
— Проследи, чтобы ее не побеспокоили, а я на кухню — там у меня мясо подгорает, — властно распорядилась бабка и, неожиданно грациозно поднявшись, неспешно удалилась.
Таррэн машинально кивнул и надолго выпал из реальности, погрузившись в размышления о собственном роке, сотни раз проклятом роде, не менее проклятом амулете Изиара и ближайшем будущем. Тоже — проклятом и, вероятнее всего, весьма коротком: примерно до того времени, когда придет пора войти в Лабиринт безумия. И Таррэн почти не сомневался, что живым оттуда не выйдет.
Тоска, как ни странно, сегодня не спешила возвращаться. Никакого отчаяния по поводу грядущего Таррэн тоже не испытывал, хотя времени у него осталось совсем немного, каких-то три или четыре дня… Но он умел ценить редкие дары своей странной жизни. Особенно то, что получил несколько драгоценных часов про запас и возможность снова увидеть насмешку в знакомых глазах. Да, хотя бы ее — вместо прежней ненависти и презрения.
Ради такого можно побороться, помучиться пару дней. Поэтому он просто молча сидел у фонтана, как недавно Шранк, рассеянно гладя жесткие пластинки на загривке притихшей хмеры, невидяще смотрел перед собой и терпеливо ждал, когда настанет его очередь исполнить свой долг.
— Нет, я все-таки не понимаю! — упрямился Весельчак, исподлобья глядя на Воеводу. — Почему нам нельзя идти сегодня? Или завтра?
Урантар только усмехнулся.
— Что, не терпится покончить с жизнью?
— Нет. Не терпится покончить с этим дурным походом.
— Ну, скажем так: я бы не хотел потерять вас только из-за того, что вы надышитесь здешним воздухом и испустите дух где-нибудь на середине пути.
— Ты ж сказал, что двух дней хватит для привыкания, — напомнил Сова.
— Верно. Но рисковать все равно не стоит. К тому же у нас останется еще шесть суток в запасе.
— Ты уверен? — негромко хмыкнул Танарис. — Если мне не изменяет память, до Лабиринта идти примерно три дня. Ну на самом деле поменьше, но с учетом местности будем считать, что три. Значит, и обратно идти придется столько же. Плюс Таррэну потребуется время, чтобы уладить дела внизу: день или два, точно не знаю. Но тогда получается, что сроки-то не сходятся. Ты ничего не путаешь?
— Да уж, — буркнул рыжий. — Как раз тех двух дней, что мы тут сидим дураками, и не хватает! Или расчет на то, что в одну сторону мы доберемся, а потом… Урантар, если ты не в курсе, то я бы хотел вернуться домой, а не покоиться с миром в чьем-нибудь желудке!
— Представь себе, я об этом догадываюсь, — подозрительно серьезно отозвался воевода.
— Что ж ты тогда нам голову морочишь?! — взорвался Весельчак. — Зачем нас вообще сюда отправили, если у вас есть целая застава подготовленных Стражей, которые к тому же отлично знают, как справляться со здешними зверушками? Зачем вам обычные люди, которым надо к чему-то привыкать, если вы распрекрасно справились бы сами?