— И почему с вами так сложно? — Белка устало потерла виски. — Почему надо сперва от души врезать, чтобы вы наконец поняли, что ко мне не стоит приближаться? Почему до мужчин только через тумаки доходит, что мое присутствие рядом не означает непременного согласия?

Она тяжело вздохнула и прошептала:

— Десять лет… Десять проклятых лет вы треплете мне нервы. Целых десять лет не желаете признать, что не способны мне помочь. Неужели это так сложно — оставить меня в покое?! Я сделал все, чтобы этого не повторялось. Ношу исключительно мужскую одежду. Я ни знаком, ни жестом стараюсь не напоминать вам о правде. И столько времени валяю дурака, чтобы вы запомнили, насколько хорошо и больно я могу ударить! Я злю вас, бешу, довожу до последней грани, чтобы никто не почувствовал лишнего. Но вы как паутина: липнете и липнете, без конца и края…

Она вдруг крепко зажмурилась и окончательно растеряла всю свою уверенность, ту стальную и почти непробиваемую оболочку, за которой столько времени удачно оборонялась. Будто в кои-то веки сдалась. Сломалась. И это напугало сидящего рядом эльфа больше, чем презрение, которым его не раз окатывали с головы до ног. А второго, в изнеможении прижавшегося лбом к холодному камню, и вовсе как в ледяную воду окунули.

— Я обидел тебя? — вдруг встревожился Элиар. — Прости, не хотел, чтобы это прозвучало грубо. Просто у нас иные традиции и, если я тебя задел… Извини, ладно?

Гончая невесело покачала головой:

— Меня мало чем можно задеть: за столько лет чего только не наслушаешься. Но ты хоть сам соображаешь, что делаешь?

— Вполне.

— Ничего ты не соображаешь! Ни-че-го! — вдруг зло прошептала она. — Ты хоть раз подумал, почему тебя ко мне тянет?! Хоть одной извилиной пошевелил, прежде чем примчаться сюда, как зверь в период гона?! Нигде не шелохнулась мысль, что это неправильно?! Что тебя не должно волновать мое присутствие, потому что я всего лишь человек! Которого ты к тому же абсолютно не знаешь!

— Нет, — озадаченно сказал эльф. — По-моему, все правильно: я мужчина, ты женщина.

— Дурак… какой же дурак… еще один на мою больную голову! — Она бессильно сжала кулаки. — Битый час распинаться об одном и том же! Целый вечер угрохать, отбить весь язык, а толку… Наверное, это действительно невозможно: объяснить мужчине, что он очень хорош, но не здесь, не со мной! И не потому, что с ним что-то не в порядке. Как, ну как вам еще объяснить, что ко мне не стоит приближаться?! Как сказать, что этого просто нельзя делать, потому что мне это принесет боль, а вам…

— Хочешь, я уйду? — тихо спросил Элиар. — Я больше не побеспокою тебя. Не стану ничего говорить. Просто уйду и забуду? Я тебе противен?

Белка, помолчав секунду, снова вздохнула.

— Ты ни при чем, честное слово. И ты очень красив, Элиар. Настолько, что наши парни до сих пор завистливо вздыхают, а любая девчонка на моем месте сомлела бы от восторга. Но здесь другое. Извини, что сорвался. Не хотел тебя обидеть. К тому же с тобой, на удивление, все прошло гораздо легче. Просто я устал, давно не спал, да и бедро некстати разнылось. Наверное, не стоило так напрягаться и скидывать тебя вниз? Кстати, как спина?

— Нормально. Что ты имел в виду, когда сказал, что со мной легче?

— Хм. По крайней мере, ты не лезешь с руками и не используешь наведенную магию.

— Магию? Зачем? — искренне удивился Элиар. — Тем более если она на тебя не действует?

Она хмыкнула.

— Ну, Танарис не знал…

— Он разговаривал с тобой?! Тоже?! И попытался… — От неожиданной догадки у эльфа закаменело лицо.