— Нормально всё, Иваныч. Нет повода — пистолет вытаскивать, — заверил Ник. — Это просто одна молодая женщина (с северными финскими корнями), обучает доблестного кубинского майора играть в снежки. Ничего страшного…

— О-у-у! — жалобно подвывал, отчаянно выгибая спину, Эрнесто. — Холодно-то как, снег попал за шиворот. О-у-у-у, даже колется слегка. Кха-кха. Позвоночник, че, заледенел…

— А ты, отважный революционер, отвечай, — лукаво улыбнувшись, посоветовала Мари. — Тогда быстрей согреешься.

— Как — отвечать, че?

— Смотри сюда. Присаживаешься на корточки. Сгребаешь ладошками снег. Старательно сжимаешь его, чтобы получился плотный шарик. Ещё, поворачивая, сжимаешь…. Всё, готово. Теперь встаёшь. Прицеливаешься. Размахиваешься и бросаешь…. Ура, ура! Попала!

— Вот, я тебя, че! Чертовка рыжая…

Началась активная «снежная война». Остальные кубинцы, которых было порядка пятнадцати человек, благоразумно отошли в сторону.

«Действительно, чертовка», — грустно вздохнул проницательный внутренний голос. — «Безумно-симпатичная, шустрая и обворожительная чертовка…».

Минут через шесть-семь Эрнесто запросил пощады:

— Всё, сдаюсь, че. Проиграл. Ладони уже ледяные. Кха-кха. Ты-то, че, в перчатках.

— Капитуляция принимается, товарищ Comandante…

— Эх, молодость, молодость. Кровь горячая, — с лёгкой завистью в голосе пробормотал Ивашутин, а после этого, пройдя вперёд, обратился — на вполне даже сносном испанском языке: — Товарищ Че Гевара, не уделите ли нам несколько минут своего драгоценного времени?

— О, товарищ генерал. Здравия желаю, че! — обернувшись, поприветствовал Эрнесто. — Дон Андрес, че, моё безмерное почтение.

— Здравствуйте, — изобразила лёгкий книксен Мари. — Дон Андрес, рада видеть тебя в добром здравии…. Извините, кабальерос, но я спешу. Всего вам самого наилучшего. Эрнесто, до свидания.

— До скорого свиданья, че.

— До скорого…

Мари — до безумия грациозной походкой — ушла в сторону ближайшей станции метрополитена.

Мужчины дружно смотрели ей вслед.

— Очень красивая женщина, — на правах старшего по званию резюмировал Ивашутин.

— Очень, че, — согласился с ним Эрнесто. — Что вы мне хотели сказать, товарищ генерал?