То, что Ларкин видел в глазах женщины-ребенка, называлось надеждой. А еще – предвкушением радости, которую он мог ей доставить…
- Переоденься! Брюки и майка! – бросил Ларкин, окинув поднимавшуюся с пола Кэт быстрым взглядом. От той красотки, какой она была несколько месяцев назад, мало что осталось. Если только глаза… Зеленые, кошачьи…
Когда вернулась, точно выполнив его приказ, он вновь сидел за столом. И ждал… считая не минуты – секунды.
- Господин, - остановившись у двери, чуть настороженно произнесла Кэт, - я хочу поиграть…
Босые ноги, на аккуратных ноготках яркий лак…
Это тоже было его блажью.
Он избивал, оставляя на ее коже синяки и ссадины. Вырывал пряди волос, прокусывал губы, чувствуя на языке кровь. Насиловал, пока не теряла сознание то ли от боли, то ли от усталости. Вбивался в ее зафиксированный расширителем рот, пока не обмирала, задыхаясь…
Афродизиаки сделали ее худой, угловатой и ненасытной. Она кричала от ненависти, но вновь и вновь тянулась к нему, требуя удовлетворения…
Двенадцать дней назад все изменилось… Всего один вопрос и она замерла… прямо под ним, затихнув на судорожном полувздохе…
Когда стараниями медиков пришла в себя, Кэтрин Горевски больше не было… Кто появился на ее месте, Ларкин так и не понял.
- Ты можешь взять свой планшет, - медленно втянув в себя воздух, произнес он сквозь стиснутые зубы.
Тело жаждало разрядки… Устроившаяся на полу у кресла женщина успокоить его не могла.
- Спасибо, мой господин! - захлопав в ладоши, довольно засмеялась Кэт, тут же бросившись в спальню.
От нее следовало избавиться, но…
Вызов отвлек, сбив с мысли и ухудшив и без того паскудное настроение:
- Развлекаешься со своей игрушкой? – обошелся без приветствия собеседник.
- Это все, что тебя интересует? – обманчиво любезно протянул Ларкин.
Рикрейна он терпел с трудом. И теперь, когда для этого появились серьезные основания, и тогда, когда их еще не было.
К принципам не притянешь – не с его прошлым, если только что-то похожее, заставлявшее ненавидеть эту двуличную тварь!
- Партия демкаша должна была поступить неделю назад, - холодно, так что продрало до самого позвоночника, произнес тот вместо ответа.