Эх, Леха, Леха, хороший был парень, хоть и бандит. Хотя почему был? Он и сейчас есть, только в Венгрии, в Будапеште. Успел свалить. Какое-то у него там дело, дом. Бывшего куратора, молодец, не забывает. В гости постоянно зовет, пишет в фейсбуке. Да и как позабыть-то? Сколько Аркадий его отмазывал? Вот Леха и…
Что-то руки дрожат. Может, не бриться? Трехдневная щетина бледнолицему брюнету Аркадию шла, и он это прекрасно знал. На баб хорошо действовала, притягивала, будто магнитом. Вообще, Иванов парнем был симпатичным: высок, строен, голубоглаз, в меру подкачан. Девки его любили, правда, серьезных отношений Аркадий ни с кем не нажил. Может, девчонки такие попадались, а скорее сам пока не хотел. Не чувствовал такой надобности, вообще любил жить один. А что? Никто мозги не компостирует, чем плохо? Кулинар Аркадий и сам был неплохой, а ежели становилось скучно, так вызванивал какую-нибудь мадам.
Кстати, надо бы вызвонить. Заодно бардак тут приберет. Да, вызвонить, а с утра – отправить к черту, а то будет целое утро гундеть. Кого бы сегодня: Ленку или Маринку? Ленка – сисястая, а Маринка – смешливая, да и помоложе. Можно, правда, ни Ленку, ни Маринку, а…
Выйдя из ванной, Иванов схватил смартфон, но тот вдруг сам собой зазвонил, задергался в ритме «Найтвиш» – тяжелой финской симфо-рок-группы. Аркадий «Найтвиш» обожал, как и их бывшую солистку Тарью Турунен.
– Ага… Я… Что-что? Какой еще потоп? Ах, потоп… И много затопило? Ну, в общем, сейчас буду. Ты жди и попробуй там сделать что-нибудь. Что сделать? Я почем знаю. Сам смотри, да.
Нужно было ехать, и срочно. Конверты у пластинок намокнут – кто их потом купит? Да и сданная на комиссию аппаратура – всякие там усилители, колонки, вертушки – тоже водичку не очень-то любит. Скорее бы, скорей…
Захлопнув дверь, Иванов спустился на лифте вниз и уже через пару минут выруливал в город на своем серебристом «Сандеро», малость поржавленном, но пока надежном.
Воды в магазине набралось много, залило весь пол почти по колено. Хорошо, у Аркадия в машине нашлись сапоги, в отличие от продавца Сереги, дистрофично-долговязого парня лет двадцати. Босиком-то по воде не очень побегаешь – осень, холодновато.
Тем не менее справились. Явившиеся на вызов доблестные пожарные мигом откачали водичку насосом, естественно, не за просто так, но деваться-то было некуда.
– Ах ты ж черт…
Расплатившись с пожарными, Иванов уселся на подоконник и принялся подсчитывать убытки. Подсчитать было что: в воде оказались и стоявшие на полу колонки, и часть дисков – их, правда, можно было высушить, однако ж товарный вид пластиночки потеряли безвозвратно.
– Ну бли-ин, что за напасть-то?
Выругавшись, Аркадий махнул рукой, в задумчивости подошел к двери и нос к носу столкнулся с невысоким молодым человеком в дорогих джинсах и куртке, в модных, в черной оправе очочках, и с бородой.
– Работаете? Ой, я смотрю, тут у вас…
– Работаем, работаем. – Хозяин магазина тут же натянул на лицо дежурную улыбку. – Что у вас? Хотите что-то купить?
– Скорей продать. Пластинки… от дядюшки остались… Мне они ни к чему…
– Так покажите.
– Там, в машине. Сейчас принесу…
Пластинки оказались так себе. Нет, в хорошем состоянии, но все – «демократы», то есть выпуска бывших так называемых социалистических стран – ГДР, Чехословакии, Венгрии…
– Ну, эти вот немцы, «Пудис» и «Карат», по двести пятьдесят за пласт. Чехи, «Супарфон» – по триста…