– Я видел…

Ага, так этот чертов старик причастен к ужасной смерти девушки? Да и…

Покачав головой, Аркадий сверкнул глазами:

– Да что же здесь у вас такое творится-то?!

– Не у нас, – деловито обыскав старика, отозвалась красотка. – Это их мир. В чем-то мерзкий, а в чем-то куда лучше нашего. Но я бы не хотела остаться здесь навсегда.

– Я бы тоже…

– Ну вот! Тогда пошли выбираться. Смотри, денежка!

Переводчица потрясла небольшим мешочком, найденным у старика под рубахою. Потрясла – и впрямь, звякнуло!

– Ну, так я и думала. – Девушка все же не удержалась, заглянула в мешочек. – Ромейские монеты. Золотые солиды! По местным меркам мы с тобой богачи.

– Богачи… – хмыкнул Аркадий. – Тебя как звать-то?

– Вообще-то я Эльвира. Местные зовут Ильдико.

Ильдико?! Но постойте… Насколько помнил Аркадий, именно так звали последнюю жену Аттилы! Вернее, одну из жен. Ту самую, которая его и убила, отомстив за все жестокости, за кровь. Отомстила жестоко, но так уж было принято в те времена.

Что ж, мало ли как местные сектанты переводчицу обзывают. Они вообще тут, похоже, безбашенные. Полные отморозки, которыми надо немедленно заняться правоохранительным органам. Эльвира – вполне нормальное имя, хоть и не слишком распространенное. Эля…

– Я Аркадий.

– Я помню. Идем.

Сунув в котомку пистолет и мешочек с монетами, Эльвира напоследок пнула старика в бок и вышла. Иванов молча пошел следом. Было темно, слышно было, как где-то совсем рядом лаяли сторожевые псы. Хорошо, если их на цепи держат, а если нет? Не хотелось бы с псинами встретиться, даже с одной. Сейчас вот выскочит такая из темноты, зарычит, набросится… Брр!

– Что, холодно?

– Нет. Просто… Ты здешних собак знаешь?

– Их выпустят после пира. Чтоб не покусали пьяных гостей.

Девушка остановилась, глянув на звездное ночное небо, озаренное полной луной. Не сказать чтобы тьма непроглядная, но…