Он пожал плечами. Нечасто случалось, чтобы Чад не улыбался или не откалывал какой-нибудь шуточки. Он поднял голову. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах свое отражение.

– Не знаю.

Я понимающе кивнула:

– Если ты не хочешь, я не скажу.

Он вздохнул, потирая лицо.

– Люк говорит, что я должен ей сказать. Мой психоаналитик говорит то же самое.

Я взяла его руку.

– Чад, я лучше их знаю, почему ты не хочешь. Но может, когда-нибудь это надо сделать?

Чад сжал мои пальцы.

– А ты? Надрала прошлому задницу?

Я издала смешок.

– Надрала задницу? Нет. Если только палец ему прищемила.

– Элли, а что с твоим парнем? – Мой брат запустил пальцы в дырочки в шерстяном покрывале и стал дергать нити.

– Он поехал со мной домой, когда умер отец. Познакомился с мамой. Она не запрыгала от восторга.

– Он поехал вместе с тобой? Домой?

Я кивнула. Чад откинулся назад – то ли он был шокирован, то ли обалдел от моей новости. Я не могла этого сказать. Он снова почесал лицо.

– Ты ездила домой.

– Это всего лишь дом, Чадди. Четыре стены и дверь.

Мы переглянулись, и он, не колеблясь, наклонился и обнял меня. Я не хотела плакать, но заплакала, увлажняя плечо его рубашки. Это был пустяк. Чад тоже заплакал.

– Я не хотел оставлять тебя одну, Элла, – прошептал он, крепко прижимая меня к себе. – Ты знаешь. Я не хотел уезжать и оставлять тебя с ним. Но я должен был вырваться!