Да, план был кровожаден и, скорее всего, чувствовать после этого я буду себя просто ужасно, но думать сейчас об этом совсем не хотелось. Уже слишком многое было сделано, и слишком многое стояло на кону, так что ещё немного мне предстояло побыть кровожадным тираном. В некоторых случаях это просто необходимо.

Свейн закончил все приготовления и посмотрел на меня. Я кивнул и заложил арбалет в рюкзак, закрепив последний понадёжнее, чтобы в случае чего не слетел. Сейчас не должно быть никаких срывов.

— Пускай по одной и по диагонали. — Сказал я верзиле, хлопнув того по плечу. — Как только я дам знать, начнём.

Тот ничего не ответил — лишь подвёл первую жертву, которая недовольно махала мордой, будто предчувствуя то, что сейчас произойдёт.

Ладно, пора действовать.

Вспоминая свой эксперимент с камнями, который я провёл в своё первое знакомство с Птицей, прикинул: тридцать лошадей — тридцать секунд. Должно хватить…

Встав так, как вставали обычно бегуны на старте во время соревнований — выставив одну ногу назад, а руками упершись в землю — я, собравшись с духом, посмотрел на не отрывающего от меня взгляда Свейна и кивнул.

И началось.

Верзила с размаху заехал своей лапищей по крупу вожака, и тот, встав на дыбы, рванул вперёд. Но на этот раз ему никто не мешал, и посему животное припустило знатно: я даже замешкался, не успев вовремя рвануть сам. Чертыхнувшись про себя, всё же побежал вперёд… и неожиданно для себя побежал чуть ли не со скоростью лошади!

Ветер ударил в лицо, и, зажмурившись, я пропустил первый выстрел, о котором знаменовало предсмертное ржание вожака и звуки падения. В сердце что-то щёлкнуло: а что, если Свейн всё сделал не так, и следующий выстрел настигнет меня? А что, если я всё же оказался не прав?

Но, краем глаза покосившись в сторону, я чуть ли с дуру не споткнулся о преграждавшее мне путь дерево, успев его перепрыгнуть. Верзила всё сделал идеально: лошади бежали одна за другой, по неизвестной мне причине не обращая внимание на погибающих под выстрелами сородичей, и продолжая тупо бежать, перепрыгивая трупы подобно мне, перепрыгивающему деревья. Система корабля, похоже, решила, что они в плане убийства приоритетней, и потому в меня не стреляла. Ох, гореть мне в аду за такое. И утешать себя тем, что иного выхода не было, я не мог. Но поздно что-либо менять: либо вопросы нравственности, либо жизнь. И как минимум инстинкт самосохранения заставлял меня выбрать второе.

Вот только… а сам Свейн где?!

Эта сволочь сбежала! Как, собственно, и треть всего табуна, которая разбежалась во все стороны, осознав, что никто им больше не мешает. От осознания этого я еле сдержал себя, чтобы не остановиться и не послать всё в… то место, в котором оказался. Чёрт, так и знал! Но винить Свейна не было времени: у меня оставалось секунд десять — не больше.

Размышлять во время бега, тем более когда твоя жизнь висит на волоске — не самая хорошая привычка. Очередное дерево я всё же не заметил, и в следующее мгновение уже катился по земле, проклиная весь белый свет всевозможными, существующими, и только что придуманными мною, ругательствами.

Хотя, почему я ищу виноватого? Разве не я во всём виноват? Не мог предусмотреть такого простого развития событий, как побег этого дубины? Неужели я мог подумать, что мои угрозы испугают его больше, чем неизвестная ему сила, щелкающая табун лошадей, словно семечки? Идиот я, и поделом. Уже мысли начинают путаться. Кстати, что за бред у меня твориться в голове, а?

"Быстро в корабль! Внимание! Быстро в корабль! В твоём распоряжении пять секунд!"

Ну конечно! То оповещение по поводу того, чтобы я не приближался к кораблю, уже давно исчезло! И почему я не обратил абсолютно никакого внимания на новое? Идиот, идиот! Думал, что оно то же самое и не представляет интереса? Слишком много думаешь, придурок! Как и сейчас, кстати! Тебе не думать нужно, а вставать!

Поднимаясь, я обратил внимание на то, что бегущих лошадей осталось всего пять. Значит, не обманула система. Действительно, у меня только каких-то пять секунд на то, чтобы добежать до корабля. Снова срываясь на бег, услышал очередной выстрел.

А, нет, уже четыре…

Корабль находился в жалких двадцати метрах. Я даже не успел удивиться тому, что в днище той его части, которая вздымалась над землёй из-за множества наваленных под ней стволов деревьев, вдруг оказался открытый люк, которого раньше стопроцентно не было. Не время сейчас удивляться. Дают — бери, а уже потом разбирайся, что к чему. По крайней мере, если у тебя нет иного выхода.