— Вы замечательная хозяйка, раз позволяете гостям привозить своих собак.

— Этому псу я обязана жизнью. Лично я готова пустить его куда угодно. — Маура вставила флешку в компьютер. Через мгновение на мониторе возникла целая серия миниатюрных изображений. Она щелкнула по первому снимку, и на экране появилась жуткая картина — обнаженное женское тело на секционном столе. — Похоже, они прекрасно открываются. Не могу точно пообещать, когда я просмотрю их, но скажу сразу — до следующей недели я не успею.

— Я очень благодарен вам, доктор Айлз.

Маура выпрямилась и поглядела на гостя.

— Доктор Бристол и доктор Костас — прекрасные патологи. Их суждениям тоже можно доверять. Вы не пошли к ним по какой-то особой причине?

Тань замер, повернувшись в сторону ванной, где только что выключили душ.

— Детектив, вы слышите? — спросила Маура.

— Полагаю, вы знаете, что сейчас о вас говорят, — неохотно ответил молодой человек. — Из-за суда над Уэйном Граффом и всего прочего.

У нее на скулах выступили желваки.

— Не сомневаюсь, что ничего хорошего.

— Возможно, блюстители порядка справедливы, но справедливость эта особая. Она не любит критики.

— Даже если критика оправданна, — с горечью добавила Маура.

— Вот поэтому я и пришел к вам. Я знаю: вы скажете правду.

Тань посмотрел ей в глаза — прямо и решительно. В день их первой встречи в Чайна-тауне Маура сочла этого человека непонятным — она не знала, как именно он относился к ней. На его лице и теперь было то же бесстрастное выражение, но сейчас Маура понимала: это всего лишь маска, сквозь которую она еще не научилась смотреть. В этом человеке таилось много неведомого, и она задумалась: а позволяет ли Тань хоть кому-нибудь заглядывать под эту маску?

— Что, по-вашему, я должна найти в отчетах? — осведомилась Маура.

— Возможно, какие-нибудь противоречия. Что-то, что не увязывается или даже вовсе лишено смысла.

— С чего вы взяли, что там есть такое?

— Не успели Стейнс и Ингерсолл ступить на место происшествия — и дело тут же обозвали суицид-убийством. Я прочитал их отчет — других версий они не исследовали. Проще всего было списать это дело на сумасшедшего китайского иммигранта, который устроил стрельбу в ресторане, а затем убил себя.

— А вы не считаете это суицид-убийством?

— Я не знаю. Но спустя девятнадцать лет это дело странным образом напоминает о себе. В портативном навигаторе нашей неизвестной с крыши было два адреса. Первый — частный дом детектива Ингерсолла. Второй — студия Айрис Фан, вдовы одного из убитых в ресторане. Погибшая явно интересовалась делом «Красного феникса». А почему — мы не знаем.