"Ого, вот это заявление! Значит мне почаще нужно быть добренькой", — посмеивалась я про себя. Глядишь змея перестанет кидаться на честных людей, подавившись ядом.

— Марин, ну ты же тоже хороший человек, — ответила я ей с улыбкой и слегка приобняла за плечи.

— Пойдем дадим жару на танцполе и покажем всем что мы лучшие, — сказала я обалдевшей Маринке и потащила ее за руку в танцевальный круг.

— Сумасшедшая женщина, — засмеялась Марина и со странным блеском в глазах посмотрела в ответ на меня.

"Да я такая!" — весело подумала я и стала отплясывать рядом с коллегой полностью растворяясь в ритмичной музыке.

Посмотрев на наш столик я так и не увидела Наташу. Куда же она все-таки запропастилась?

— Марин, ты Наташку не видела? — с тревогой спросила я её.

— Я видела, как она выходила на улицу с новым системным администратором, — ответила Марина.

"Так вот кто был тот симпатичный парень, с которым Наташа ушла танцевать, — осенило меня. Нужно будет подробнее расспросить её обо всем при встрече", — подумала я немного успокоившись.

Отдаваясь полностью танцам, я не заметила куда вдруг подевалась Маринка. Смылась по-тихому, зараза! Ну да, зачем ей я? Охоту ведь никто не отменял.

Я улыбнулась своим мыслям и продолжила танцевать, чувствуя телом ритм. Меня переполняла радость, перемешанная с печалью и грустью одновременно.

Вдруг неожиданно я почувствовала, что кто-то положил мне свои руки на талию. Я уже испугалась что это был Петухов, но обернувшись увидела синие глаза Андрея Ивановича. Я неосознанно задрожала всем телом от переполнявших меня в это мгновение чувств.

— А вы хорошо танцуете, Анфиса, — прошептал он мне в ухо слегка прижавшись ко мне.

Я прикрыла глаза и немного придвинулась к нему, мне внезапно захотелось почувствовать исходящее от него тепло. Я каждой клеточкой своего тела ощутила то волшебство, которое связывало нас невидимой нитью. Но мою сказку внезапно разрушили грубые слова Романовского.

— Вы всем демонстрируете свои кружевные чулки? Или Вы их одели специально для меня? — услышала я издевку в его голосе.

Вся моя нежность в один миг исчезла и на смену ей пришли боль и негодование.

"А он оказывается злопамятный", — подумала я с сожалением.

— Конечно для вас Андрей Иванович, не хотите взглянуть еще и на мое белье? — предложила я серьезным голосом хотя во мне бушевала буря.

Романовский мгновенно напрягся и втянув шумно воздух язвительно произнес:

— Пожалуй откажусь, но возможно, Василий Альбертович будет не против? Предложите ему! — зло сказал Генеральный и убрал свои руки с моей талии.