Она, искоса посмотрев на меня, послушалась.

Впереди были объяснения с самыми разными разумными, начиная от императора русского, Петра Третьего, внезапно потерявшего кавар и целого Истинного впридачу, а заканчивая вообще неведомыми сущностями вроде драконов и разных телепортаторов-интриганов. Однако, я решил начать с самой неведомой, непредсказуемой и эгоистичной — женщины. Мне нужно было объяснить высшей эйне банальные, но важные вещи, а сделать это пришлось по дороге на стадион.

Объяснить женщине, что она подружилась и спала с человеком, у которого в жизненном плане было последним (и срочным) пунктом красиво свести счеты с жизнью… было трудно. В первую очередь по причине того, что несмотря на свое иномировое происхождение Пиата, всё-таки, была полноценной женщиной, планы и хотелки которой склонны меняться в зависимости от обстоятельств, поэтому блондинка, совершенно не желая признавать того, что Красовский ей стал больше, чем другом, вовсю пыталась критиковать подобные устремления.

— Поэтому я тебя с собой и взял, — вздыхал я, управляя мобилем, — Вбить тебе в голову, что вот эти слова, которые ты сейчас используешь при разговоре со мной, способны разрушить…

— Что разрушить? Что⁈ Он уже ушел! Он уже… ушел умирать! — почти истерила блондинка.

— Именно! — свирепо отрезал я, — Он уже ушёл! А потом уйдет еще раз, уже со мной, потому что я пообещал ему другую смерть, куда лучше, чем пуля в голову, о которой он меня просил! Поэтому он и вернулся, а вовсе не потому, что передумал или испугался! И если ты, дурочка, попробуешь ему ляпнуть что-то вроде этого, то Петр Васильевич просто разочаруется в тебе.

На этом эйна обиженно замолчала, задумавшись, а я не стал лезть в этот процесс. Она молчала всю дорогу, всё время, пока я (с лордом Эмберхартом в голове) наблюдали за тренировкой команд по гритболу, выдавая ценные указания новоявленным тренерам, молча даже уволокла за шкирку назойливую репортершу, умудрившуюся просочиться на поле. Заговорила она лишь тогда, когда я направил мобиль назад в наш временный дом.

— Кейн… мастер. Возьмите и меня с собой. Я вам пригожусь… вы же знаете, что я тренирована.

— Пока — нет. Категорически нет, — уточнил я равнодушно, — Но вовсе не потому, что я тебе не доверяю. Если всё пойдет по моему плану, то там не понадобишься ни ты, ни кто-либо другой. Кроме того, Константин сейчас нуждается в тебе, сильно. Мы далеко не на дружеской территории.

— Ты буквально хозяин Чикаго, — с намеком пробубнила блонда.

— У нормальных кошек, не Мишлена, тоже есть хозяева. Только если присмотреться, то эти люди кормят пушистых засранцев, играют с ними, гладят их, выносят их дерьмо. Безвозмездно. Чикаго — та еще кошка, — пояснил я, — Куда проще зарабатывать состояния на том, что людям надо, а потом тратить состояния на товары и услуги, с охотой предоставляемые по всему миру. К примеру, мне Рао Тан уже звонил, интересовался, а не можем ли мы ему воспитать такой отряд девушек, за которых монархи Европы платят по миллиону в месяц.

— И ты, конечно, согласился? — угрюмо пробурчали мне, — Это же твой друг.

— Конечно, я согласился, — покивал я, — Поэтому в Китае скоро откроется университет слуг высшего разряда. Относительно скоро.

— Ты… уникальный человек, Кейн, — сделали мне комплимент, — Спокойно ругаешь, спокойно занимаешься каким-то диким видом спорта, спокойно учишь друга как надо заводить школу рабов, а с другим спокойно собираешься идти на смерть.

— И это мне еще с женой объясняться, когда она спросит, как так вышло, что мы уже не Истинные.

— Кристина будет только рада. Она очень переживала за вашу девочку.

Увидев знакомую персону, машущую мне из открытого кафе, я припарковал мобиль у обочины, попросив Пиату подождать. Уже не первый раз в жизни выходит так, что меня буквально поджидают в определенных местах, неведомым способом выяснив, что я тут собираюсь проехать. Напрягает. Но, если подумать, Дракарис и должен напрягать?

Конечно, он меня напряг.

— Рад бы с тобой пообщаться, Кейн, — буркнул телокрад при виде меня, подсаживающегося к нему за столик, — А еще сильнее рад был бы выслушать… но времени на это у тебя нет. Совсем.

— Даже чаю попить? — попытался пошутить я.