Нам пришлось здорово попотеть, чтобы оказаться на Сицилии. Там, потратив два драгоценных часа на обед с семейством Истинных, никак не желавших отпускать персону уровня герцога без этого мероприятия, я был усажен в скоростной мобиль, управляемый усатым и нервным шофером, который и стартанул с сумасшедшей скоростью в сторону моря, в Чефалу. Прибыть удалось всего за час до срока, обозначенного в письме-угрозе.
— Vostra Eccellenza, principe Dyhard! (ваше сиятельство, князь Дайхард!) — склонилась передо мной в низком реверансе госпожа Глория Лимьерри, — Che onori! (какая честь!)
Дама пыталась держать себя в руках, но у неё это очевидно плохо получалось, учитывая, что затормозивший на улице мобиль, привезший меня, был единственным двигавшимся объектом. Всё остальное в этом солнечном итальянском городке как вымерло.
Раскрыв портал, я без лишних слов отправил туда детишек этой самой Лимьерри, двух великовозрастных остолопов, глазевших на меня с открытыми ртами (у них ни оружия, ни гримуаров не было!), а затем, вызнав пару интересующих меня вещей, отправил и саму Глорию, суматошно норовившую приготовить чай высокому гостю. Удивительное рядом — очень известная в европейских кругах итальянка проживает в скромном двухэтажном особнячке максимум на двести квадратов.
Покинем же этот дом. Ни к чему устраивать беспредел здесь, когда до местной базы Синдиката ходу всего пять минут. Пешком. Прогуляться при такой солнечной погоде одно удовольствие, а затем, встав неподалеку от запертых ворот дома, по площади раз эдак в двадцать большего, чем у Лимьерри, раскрыть заново портал.
…из которого выйдет Пиата.
Плод сумрачного беременного гения её Тернейшества, адаптированная под двухметровую стать эйны «Последняя осень» выглядела… ну, жутковато, особенно с двумя массивными китайскими репликами итальянских тяжелых пулеметов, зажатыми в руках. Спина была дополнительно защищена массивным коробом с патронами, так что моему взгляду предстала здоровенная металлическая балерина с руками-батонами, на немалых каблуках и… с оттопыренной металлической задницей, по которой мне просто неимоверно захотелось шлепнуть.
— Не пялься! — слегка уязвленно бурчит эйна, — Мне приходится так стоять, чтобы сохранить равновесие!
— Жаль, Петр тебя сейчас не видит, — не особо подумав, ляпаю я, — У нас бы уши завяли от его подколок.
— Да, жаль, — голос подруги становится суше, — Я бы ему врезала.
— За то, что не взял тебя с собой? — видимо, я слегка не в форме из-за внезапных метаний по планете.
Высокая фигура поворачивает ко мне закрытую шлемом голову.
— Нет, Кейн, — говорит она, — За Алису. Как думаешь, любой бы смог уговорить твою дочь открыть портал?
Что-то сказать в ответ у меня не получается, потому как от шлема и от остальных частей Пиаты начинают отлетать пули, на что девушка глухо ругается и устремляется вперед, прямо на базу Синдиката, вытягивая вперед руки со стволами, тут же начавшими изрыгать снопы огня и свинца.
Кристина мудро поступила, заменив качество количеством в выборе оружия для временной носительницы своего доспеха. Пиата, никогда ранее не уделявшая время огневой подготовке, не успела нормально научиться стрелять, так что теперь ей требовалось просто навести руки в нужную сторону, а дальше все решала плотность огня и… оттопыренная задница с упором на каблук, гасящая оставшуюся часть отдачи.
Что могли противопоставить этому обычные люди? Как оказалось — почти ничего. Несмотря на то, что Кристине пришлось растянуть тонкие бронеплиты доспеха на куда большее тело Пиаты, эйна легко компенсировала возможные риски своей ловкостью, наглостью и усиленными мышцами «последней осени», помогающими ей прыгать до четырех метров вверх. А уж бандиты, не ожидавшие подобного, просто не успели ничего придумать против. Разве что парочка наблюдателей, ведших нас от самого дома итальянки и решившая, что выстрелить мне в спину будет хорошей идеей.
Впрочем, эта бойня была лишь первой в списке наших дел. После того, как Пиата закончила с местными, я запустил её назад на Гарамон, вернулся к машине и приказал шоферу гнать в Марьянополи.
Здесь, в гнезде итальянского криминалитета, уже было пожарче, но тут я уже не стал сдерживаться. Прорвавшись с Пиатой внутрь охраняемой территории местного «дона», я выпустил из портала двух «бегемотов», и мы вчетвером пошли перемешивать людей и землю в одну однородную массу. Побоище окончилось в кабинете местного начальника, укрывшегося за своим столом, которому я на грудь скинул список адресов других баз, пригрозив, что любая попытка вновь поднять вопросы силовыми путями кончится моим вояжем по всем этим местам, причем, убивать я буду гораздо меньше, а вот забирать в плен, отправляя в собственный мир — больше. Поэтому, если господа не хотят оказаться рабами у иномировых монстров…
Свидетелей на этот раз мы оставили достаточно, угрозы были услышаны. Оставив позади трупы, кучи стреляных гильз и разруху, мы вернулись в уютную залу на Гарамоне.
— Фух! — сказала Пиата и полезла наружу из доспеха,