Он попросил санитара принести одежду Анны. Одев и завернув в одеяло, вынес женщину на улицу. Главное, убрать ее с глаз. Уложив на длинные сани, поволок в сторону фанерных лачуг и на время оставил на попечение уважающих его бомжей. У него были еще дела.

При его появлении новоиспеченный начальник охраны вскочил и вытянулся по стойке смирно. Видать, Хозяйка всех предупредила, что Петр вольный как птица и подчиняется лично ей, но если ему что-то необходимо, помогать беспрекословно.

– Петр, ничего личного, служба, – извиняющимся тоном заюлил преемник.

– Ладно, работай. Дай-ка мне крупным планом картинки со всех камер по очереди.

Он лишний раз хотел убедиться, что камеры по-другому не настроили. Хибарку с Анной они не захватывали. Взяв фонарик, он пошел в сторону, противоположную от ее убежища. Сделав круг, через час был на месте. В лачуге было тепло, но воняло мерзко. Анна сидела, забившись в угол. Глеб взял ее на руки и, укрыв одеялом, унес в морозную пустоту.

В этот раз он не мог воспользоваться санями. По следу полозьев их легко вычислят, а человеческие следы незаметны на утоптанной тропке, ведущей к кладбищу.

– Обними меня за шею, Анна. Мне будет легче идти.

Она выполнила его просьбу.

Глеб шел, и каждый шаг отзывался словом стиха, написанного другом, погибшим на войне. Было время, когда именно эти слова вернули ему желание жить.