Там он бережно снял с Вари влажный плащ, усадил ее в кресло и укутал пледом. Она повиновалась покорно и безвольно. Маленькая жаровня нагревала воздух каюты, но Варю продолжала бить дрожь. В дверь тихо постучали и Джеймс принял у юнги поднос с двумя кубками подогретого вина.

- Выпейте, это согреет, - он подал кубок Варваре.

Подчиняясь, она сделала глоток пряной горячей жидкости и вновь замерла, уставившись прямо перед собой. Ее изящная рука лежала рядом с кубком, неподвижная, словно вещь. В каюте повисло гнетущее молчание. Вялая апатия, столь несвойственная Варваре, ее мертвое молчание и остановившийся взгляд безумно пугали Джеймса.

- С отливом отплываем, - пробормотал Джеймс, пытаясь разорвать наводящую ужас тишину.

Неожиданно она поднялась и, двигаясь с все той же странной медлительностью, вновь накинула плащ и вышла на палубу. Чуть погодя Джеймс последовал за ней.

Варвара облокотилась на поручни и напряженно вслушивалась в звуки близкого берега. Вот резко вскрикнула болотная птица, скрипучий звук заставил ее очнуться. Она с жадностью, до боли вгляделась в очертания земли, где она жила в родном доме, где перед ней манящим призраком мелькнула любовь, чтобы обернуться тоской сегодняшней ночи. Тихий плеск волны о борт корабля заставил ее посмотреть вниз. На черно-стальные воды ночной Балтики даже глядеть было холодно. Не впервые ей пришло в голову, что если бы тогда Джеймс не вытащил ее из воды, скольких бед могла бы избежать и она и ее семья. На них не лег бы пятном позор ее похищения. Все подумают, что она сама, презрев долг и честь, пренебрегла домом и родной страной, покинув ее ради иноземного авантюриста. Волна снова плеснула, что-то нашептывая. Уже в третий раз вода раскрывала ей свои объятия, сулила покой и разрешения всех проблем. Темные глубины манили к себе, обещали избавление и от велений долга и от стона оскорбленной гордости и от порывов греховной любви. Варя внимала их зову. Что ж, это справедливо, что здесь началось, тут должно и закончиться. Она начала медленно клониться через борт, протягивая руки к волнам. Вода запела радостнее, видя приближающую добычу, когда мощный рывок отбросил ее от поручней, Джеймс подхватил ее и унес обратно в каюту.

- Вы с ума сошли, зачем вы это сделали? - дрожащей рукой он плеснул себе вина. - Ведете себя как истеричная девчонка!

Джеймс осекся, столкнувшись с ненавидящим взором синих глаз.

- Будьте вы прокляты! Я хотела бы, чтобы вы вечно горели в аду! - она старалась говорить спокойно, но голос ее прерывался горем и бешенством, - Один раз вы уже сломали мою жизнь. Вы явились в наш дом и очаровали всех, вынудили меня полюбить вас, заставили надеяться, что вы заметили меня, что я что-то значу для вас! А потом беспощадно выставили на посмешище и здесь, в России, и там, в Англии. Из-за ваших слов моя собственная родня стыдилась меня. Я выдержала это. Вы уехали, а я все изменила! Тех, кто раньше смеялся, я заставила восхищаться мной, завидовать мне, добиваться моего расположения. Я вытравила вас из своей души, разума, сердца. Я была свободна, могла распоряжаться собой. Но будьте вы прокляты, вы явились снова! Вы явились снова и теперь я вам понадобилась. Конечно, ведь теперь я была совсем другой, а вы были не нужны мне, не волновали меня. Такого вы стерпеть не могли. Вы преследовали меня, вновь запутали в свою паутину. А когда я не поддалась вам, вы опять сломали мою жизнь, теперь уже окончательно! Увезти невесту русского царя, ах, как тешит самолюбие! Ради этого, ради вашей прихоти, вы отняли у меня все! У меня был дом, семья, родная страна. Пусть совсем маленький, но у меня был выбор! Я могла стать женой Петра, а могла уйти в монастырь. Вы лишили меня всего! Не только жених, не только батюшка с матушкой, даже монастырь не примет женщину, так опозоренную. Вы закрыли мне все дороги, вы даже не дали мне сделать то, что может сделать любой грешник - лишить себя жизни! В третий раз из-за вас я думаю о том, чтобы умереть, и вот вы даже это право отняли у меня!

С последним выкриком она опустила голову, грудь ее часто вздымалась, ей не хватало воздуха. Его рука коснулась ее подбородка, она упрямо зажмурилась, не желая его видеть.

- Собирайтесь! - скомандовал он. - Переночуем на берегу.

Не понимая, что за новая хитрость пришла ему на ум, она во все глаза уставилась на него. Он натягивал дорожный плащ.

- Собираться? Куда?

- Отвезу вас к родителям. Все еще вполне можно исправить. Ваш отец достаточно умен, чтобы хотя бы первое время не придавать огласке ваше исчезновение. Уверен, никто, кроме членов семьи, еще о нем не знает. Корабль с командой я отправляю в Англию, вернемся тихо, вы, я и ваша горничная, никто и не заметит. Не волнуйтесь, я расскажу боярину, что увез вас силой, так что чужие не узнаю, а свои не осудят.

Не веря своим ушам, она слушала его.

- Я не понимаю, почему вы делаете это?

Он отвернулся.

- Простите меня, Барбара, кажется, я причинил вам много зла, гораздо больше, чем думал. Постараюсь его исправить. Ну, что пойдем? - он шагнул к двери.

Она не пошевелилась.

- Сперва я должна понять, соображаете ли вы, что делаете. Если вы отвезете меня домой, явитесь к моей родне, да еще один, и сознаетесь в содеянном, вы думаете, батюшка простит вас? Вы просто тихо исчезнете и даже тела вашего не найдут!