Воины прятали глаза под проницательным взором замполита.
— Это они стесняются, — извинился перед Евгением Ивановичем замполит. — Иванов!
Иванов поднялся с видимой неохотой.
— Я.
— Ну-ка давай сюда выходи, расскажи, как ты медведя встретил.
Иванов вышел и сразу заговорил, голосом не громким, но и не тихим, без стеснения и без претензии на эффект. И сам он был не маленький, не большой, не чернявый, не белобрысый. Средний был Иванов.
— Я утром пошел след прокладывать, — рассказывал Иванов, — ну, учебный след, чтобы собака взяла… Лес частый, елка там, береза… Он вышел и смотрит на меня…
— Кто вышел? — строго спросил замполит.
— Медведь, кто… Я бушлат снял и ему кинул. А сам на елку забрался. Он бушлат понюхал и лапой его вот так вот… Ну, правда, бушлат целый остался. — Иванов замолчал. Молчать ему было так же легко, как и говорить.
— Ну и что же? — спросил Евгений Иванович. — Медведь-то что?
— Ушел, конечно.
— Ну а ты что?
— Я спустился, пошел след прокладывать. — Теперь Иванов окончательно замолчал. Замполит разрешил ему сесть.
7
Вечером, на заре, ходили рыбачить на озеро. Плотва хорошо бралась, только успевай червя насаживать. Но червями дорожили, каждого натрое рвали. Маленьких плотиц наживляли на жерлицы. Тотчас, с ходу их схватывали щуки.
Евгений Иванович не увлекался рыбалкой, он был охотник, охотился с пойнтерами, с легавыми, гончими; в прежние годы езживал на медвежьи охоты. Но и тут его страстная, азартная, охотницкая натура не позволила отстать от других рыбаков; вскоре он приспособился таскать плотву наилучшим образом. Начальник заставы, замполит, сапер-капитан хотели предоставить гостю самое рыбное, верное место, снабдили его червями, изо всех сил заботились о нем. Но Шухов все любил делать сам, подался в сторону от рыбачьего стана, приглядел себе заводь и натаскал плотвы не меньше других.
После рыбалки сидели в гостинице, перевалило за полночь, окна порозовели, Евгений Иванович разошелся, разговорился; на трибуне язык его становился будто чужой, зато в компании за столом он соловьем заливался. Пограничники слушали, сами особенно языков не развязывали: слишком уж необычный приехал к ним гость, выпадал из привычного общего ряда. Впрочем, разговор шел главным образом о медведях, о щуках и других заметных персонах животного и рыбьего мира.
— …Я к озеру вышел, а он стоит, — рассказывал начальник заставы, — голову наклонил, рога у него тяжелые, слышно, как вода у него с губ в озеро капает… Я тихонечко подошел сзади, он — ничего. У меня прутик был, я его и стеганул. Он как стоял, так в воду и бухнулся, поплыл…
Средь разговора Шухов закинул удочку насчет того, что хорошо бы ему сходить с пограничниками в дозор. Начальник заставы, замполит и сапер улыбнулись.
— У нас ходьба тяжелая, Евгений Иванович, — сказал начальник заставы. — Кругом болота. Надо по кладям, по жердочкам ноги ломать. Днем сядем в машину, я вас свезу на границу, посмотрите.