Капитан усмехнулся.

— А человек вообще зверь, — сказал он. — Царь зверей. Нет, конечно, не каждый. И амебы есть, и черви бесхребетные, и жуки навозные. Но ты-то, Васютин, не хочешь, наверное, червем быть? Склизким, мерзким, так что любой на тебя наступить норовит, чтобы раздавить. Не хочешь ведь?

— Не хочу, — испуганно ответил Васютин.

— Тогда чего ж ты ноешь? — Голощекин встал и зычно произнес: — Выше голову, боец! Именно сейчас, именно здесь ты должен взять судьбу за хвост и заставить ее изменить свое отношение к тебе! — Он подошел к Васютину и хлопнул его по плечу с такой силой, что неокрепший еще рядовой едва не упал. Голощекин удержал его за рукав гимнастерки. — Я тебе помогу. Вместе мы справимся.

Васютин недоверчиво посмотрел на капитана:

— А если вы уедете?

— Куда, Васютин?

— Ну в отпуск там или переведут вас…

Голощекин шумно вздохнул и сказал подчеркнуто спокойно:

— До твоего дембеля я, рядовой, никуда уезжать не собираюсь. Как, кстати, и после него. И вообще, если бы да кабы, во рту росли бы грибы! — Голощекин ухмыльнулся и пропел, отбивая такт босой пяткой: — Не надо печа-алиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди! Надейся и жди!.. Это про тебя песня, про всех нас. Знаешь такую?

Васютин шмыгнул носом.

— Русськая сольдата плачет? — спросил Голощекин, дурашливо коверкая слова. — Плохая сольдата. Слабая сольдата. Слабая родина у них — мы ее завоюем. Вот что скажут про тебя враги-китайцы. — Внезапно капитан заорал: — Не сметь позорить Родину!

От неожиданности Васютин дернулся и вытянулся по стойке «смирно».

— Есть, не сметь позорить! — тонким голосом выкрикнул он.

Голощекин широко улыбнулся и подмигнул:

— Тогда шагом марш!

Васютин попятился к двери, задел ногой таз, расплескав воду на пол, поскользнулся и упал. Но тут же вскочил и бросился к выходу, то и дело оборачиваясь.

Голощекин держал на лице улыбку до тех пор, пока дверь не закрылась, и лишь тогда лицо его вытянулось, закаменело. Кто ж таких кулей в армию берет? Да еще в пограничные войска! Выдали бы ему белый билет, и всем было бы спокойно. Так нет же, трать теперь на него время, на заготовку эту, из которой все равно некондиционная болванка получится. Стрелялся он, видите ли. Звери, понимаешь ли, вокруг кровожадные. Так не забывай об этом! А он думает, что, если слабину покажет, на спину упадет лапами кверху, выставит голое розовое брюхо, так пожалеют его, бедного. Хрен с два! Только быстрее затопчут.

Голощекин надел сапоги, застегнул портупею и, выйдя из казармы, направился на спортплощадку.

Умаров вертел на турнике солнце. Капитан дождался, пока он спрыгнет, и, поймав его взгляд, коротко мотнул головой, подзывая.