— А мне Катька пишет каждый день, — разоткровенничался Степочкин. — Ждет меня. Мы до армии с ней ходили. Я думал, так… Все ходят, ну и мы… А сейчас решил: приду из армии — женюсь.

— Коляныч, а ты? — Рыжеев толкнул Жигулина в бок. — Чего отмалчиваешься? Ты сейчас свой автомат до дыр протрешь. Девчонка у тебя есть?

— Отстань, — веско сказал Жигулин.

— Ох, и ни хрена ж себе! — возмутился Рыжеев. — Тоже мне фу-ты ну-ты. Подумаешь! Мы про себя рассказываем, а этот…

— Да оставь ты его в покое. Он утром письмо получил из дома. У него отец при смерти, — объяснил Степочкин.

— А-а, — протянул Рыжеев. — Ну извини, я ж не знал.

К ним подошел рядовой Умаров. Увидев его, волчонок вскочил и с рычанием бросился ему под ноги.

— Брысь! — процедил Умаров. — Капитан вызывает. Пошли. Степочкин, вставай давай.

Волчонок, урча и повизгивая, пытался поймать носок умаровского сапога.

— Да отвяжись ты! — прикрикнул на него Умаров и дернул ногой. — Злой как черт.

— Не злой он, играет, — сказал Суютдинов, за шкирку оттаскивая волчонка.

— Я не про щенка, я про капитана, — мрачно пояснил Умаров.

Степочкин кряхтя поднялся, отряхнул штаны. Рыжеев тоже встал, потягиваясь и зевая.

— Тебе отдельное приглашение нужно? — спросил Умаров Жигулина.

— Дай автомат собрать.

Умаров достал папиросу, закурил.

— А чего капитану надо? — спросил Степочкин. — О, вот он сам сюда идет.

Умаров бросил папиросу на землю, раздавил сапогом. Рыжеев нахлобучил пилотку, Жигулин отложил собранный автомат.

— Почему автомат чистишь не в оружейке? — спросил Голощекин.

Солдаты вытянулись по стойке «смирно», и только волчонок, сперва вскочив, припал на брюхо, настороженно поводя носом и слегка скалясь.