В конце концов, даже еженедельные визиты лорда Бастельеро в ее спальню стали всего лишь тягостно-утомительными, и только его благоговейная нежность и стремление ей угодить по-прежнему вызывали в Айлин мучительный стыд и чувство вины. Эта любовь должна была принадлежать совсем другой женщине! Той, которая могла бы ответить на нее, сделав лорда Бастельеро счастливым…

Однажды Айлин почти удалось убедить себя сказать мужу, что она тоже его любит – ведь эта ложь никому не повредила бы? Этикет иногда прямо предписывает лгать! Например, при встрече с неприятной особой полагается заверить ее в своей радости от этой самой встречи, даже если приятнее было бы увидеться с толпой стригоев. Так что всего несколько слов о любви – это сущий пустяк, верно? Зато, возможно, лорд Бастельеро перестал бы ловить ее взгляды с таким напряженным ожиданием и щедро расточать собственные признания.

Но Айлин не смогла. Нужные слова словно замерзли на языке, и ей удалось только пролепетать благодарность за все, что супруг для нее делает. Впрочем, хватило и этого – лорд Бастельеро весь вечер был удивительно благодушен и доволен…

Она вздохнула, привычно скрывая вину за то, что не может от души обрадоваться возвращению мужа, и подала ему руку, позволяя отвести себя в столовую. Что ж, благодаря Саймону с Даррой и обоим Оуэнам это был прекрасный день, да и на ужин грех жаловаться – такая редкая возможность провести с друзьями еще немного времени!

Столовая, отделанная, как и остальные комнаты в особняке, панелями из темного дерева, привычно сияла множеством зажженных свечей, сверкала белоснежной скатертью и начищенными до блеска приборами. К ужину стол накрыли роскошным золотым сервизом – свадебным подарком ее величества, точнее, частью ее подарка. Уже на следующий день после венчания лорд Бастельеро передал Айлин подробный перечень всех сделанных подарков с указанием, кто из гостей что подарил. Больше всего было тканей, дорогой посуды и всякой домашней утвари, особенно от ее величества.

Айлин, конечно, знала, что это приданое «нитки и ложки», по обычаю принадлежащее женщине даже в случае вдовства или разорения супруга. Всем, что можно сшить, надеть или поставить на стол, жена вольна распоряжаться по своему усмотрению, так повелось еще со времен Дорве Великого. И королева оказала лично ей большую милость, подарив на свадьбу именно это, но… Айлин все равно терпеть не могла красивый чеканный сервиз, напоминавший о благодарности ее величества Беатрис, больше похожей на попытку откупиться.

«Вот выйдет Иоланда замуж, подарю его ей, – решила Айлин. – Иоланде сервиз точно понравится! А до этого придется потерпеть. Жаль, свадьба у нее нескоро, еще два года учиться… И даже Лу неизвестно, о ком она вздыхает, хотя обещал разузнать…»

Айлин проводила взглядом Пушка, нырнувшего под стол возле ее кресла, и поспешно села, не желая задерживать ни наверняка проголодавшегося супруга, ни милорда Аларика, ни братьев Воронов. Лорд Бастельеро тут же опустился в кресло рядом с ней – хотя лорд и леди должны сидеть друг напротив друга, разделенные столом, но этим правилом этикета ее муж почему-то постоянно пренебрегал.

По левую руку Айлин сел Дарра, за ним Саймон, а оба Оуэна окружили милорда Аларика, устроившегося на противоположном конце стола, и Айлин уже в который раз отметила, с каким обожанием они взирают на ее свекра. На лорда Бастельеро они никогда не смотрели с таким трепетом и явной готовностью ловить каждое слово! Правда, наверное, это не странно – лорд Аларик такой добрый и внимательный, он уделяет им столько времени!

Она тут же одернула себя, строго напомнив, что лорду Аларику проще – Оуэнов всего двое, а у лорда Грегора было целых десять учеников, да и к живописи Оуэны относятся прилежнее, чем к наложению проклятий! Ничего странного, что мэтр Бастельеро уделял куда больше внимания другим ученикам.

Неслышная как тень горничная – Тильда, конечно! – появилась из-за спины Айлин и поправила чуть покосившуюся салфетку. Айлин только вздохнула. Все должно быть безупречно – и никак иначе. Белоснежные и хрустящие от крахмала скатерть и салфетки, приборы не то что без единого пятнышка – не дай Благие им сиять не в полную силу! Стебли свежих цветов, украшающих стол, – сегодня это были лилии – аккуратно подрезаны, чтобы не мешать хозяевам и гостям видеть друг друга. Кушанья уложены на блюдо с таким искусством, что страшно положить себе кусочек – нарушится симметричный узор!

Она с тоской вспомнила оставшийся в гостиной чинский сервиз – точно такой же, как у тетушки Элоизы, яркий, расписанный сказочно красивыми птицами и цветами. Из этих чашек даже шамьет казался вкуснее! Но когда Айлин спросила, почему его никогда не подают в столовой, лорд Бастельеро поморщился и нехотя ответил, что в сервизе не хватает одной чашки, заменить которую, к сожалению, невозможно. Нельзя же накрывать на стол неполноценным прибором.

Почему нельзя, если в сервизе осталось целых семь чашек, а гостей у нее всегда бывает меньше, Айлин не поняла, но попросила разрешения использовать его хотя бы в гостиной, и лорд Бастельеро разрешил. Он вообще ни в чем ей не отказывал, напротив, ловил малейшую возможность исполнить любое ее желание, и от этого было особенно стыдно…

– Надеюсь, вы хорошо провели время с вашими друзьями, дорогая? – спросил супруг с такой невозможной заботой, что Айлин снова внутренне вздохнула: ему ведь не нравятся визиты Воронов, она давно это поняла, но… просто не в силах от них отказаться. А он терпит ради нее!

– Да, милорд, – уронила она. – С их стороны очень любезно навещать меня.

– Действительно, – согласился лорд Аларик с другого конца стола. – Моя дорогая невестка просто оживает их в присутствии. Надо признать, они очень славные и прекрасно воспитанные юноши, а их рассказы об Академии превосходно развеивают скуку. Даже мне очень занимательно слушать, хоть я и не маг.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с прохладной вежливостью согласился супруг Айлин. – Наверное, вам чрезвычайно нравится преподавать живопись, если ради этого вы отказались от своего обычного уединения в усадьбе.

– Совершенно верно, – безмятежно отозвался лорд Аларик. – Мое уединение было прекрасно, однако я чувствую, что здесь и сейчас могу принести больше пользы, чем там. Поэтому искренне надеюсь, что мое присутствие в столице еще вам не наскучило, милорд.

– Ну что вы, милорд! – в тон ему слишком ровно откликнулся лорд Грегор. – Я очень рад, что вы решили задержаться… в моем доме. Только прошу учитывать, что моей жене вредны слишком резкие запахи. Ведь так, моя дорогая? – обратился он к Айлин. – Эти краски вас не беспокоят?

– Нисколько! – поспешила она заверить, причем совершенно искренне. – Совсем наоборот! Растворители пахнут совсем как наше алхимическое зелье для чистки столов! Я… как будто снова в Академии… Это гораздо лучше, чем цветочные запахи вроде… лилий, – договорила она, смутившись.