— Когда мне исполнилось десять лет, в нашей деревне начали происходить непонятные вещи. По вечерам некоторые люди видели из окна фигуру очень крупного медведя, стоящего на опушке леса. Непонятно, откуда он вообще взялся в подмосковных лесах, где тогда не то что медведей, а даже лис сложно было встретить. Но, тем не менее, медведь каждую ночь выходил из леса, и с этим ничего нельзя было поделать. Он смотрел на деревню, но близко не подходил. Первое время. Потом в деревне начала пропадать живность. Наши мужики выбегали с ружьями на шум, стреляли во все тени, но этот медведь был неуловим как черт! — в глазах Молчановой появились огоньки, рассказывать она стала все вдохновеннее и вдохновеннее. Чувствовалось, что в ее памяти хорошо отложились те события. — И засады на него устраивали, и мясо отравленное подбрасывали — все без толку. В итоге решили все наши мужики дружно пойти в лес, найти его логово и там пристрелить. Собрали на несколько дней еды, пригласили соседей из окрестных деревень — им тоже от медведя доставалось — взяли собак и ушли в лес. Спустя день, как мы остались одни, медведь неожиданно заявился в деревню к нам. Ходил по улицам, заглядывал в окна, словно кого-то искал. Мы все, как сейчас помню, жутко перетрусили, думали, вот-вот начнет ломиться. Под вечер он ушел, так никого и ничего не тронув. На второй день повторилось тоже самое, а на третий он явился окровавленный, с подстреленной задней лапой и жутко злой. Раскатал по бревнышку соседний с нами дом — только представь, крепкий такой домина был, но всего за минуту ничего не осталось. Жильцы попрятались в погребе, и медведь их преследовать не стал. Только разломал еще сарай, разогнал всю живность, потоптал грядки и опять ушел в лес. А этим же вечером вернулись наши охотнички. Логова так и не нашли, но с медведем один раз переведались. Что самое интересное, тот охотник, что медведя ранил, как раз и был хозяином того дома, который косолапый разломал. В итоге, после всех споров, решили идти к колдуну.

— А почему сразу к нему не пошли? Взяли бы его охотники с собой, а он там и… — сказал Люцик.

— Он тогда болел сильно, не мог с кровати подняться и даже говорить. Но после того как вернулись охотники, как раз почувствовал себя лучше. Ну, тут и все к нашему дому пришли и начали просить его помочь. Мой дед неожиданно сразу согласился, хотя вообще любил поторговаться. Взял свою книгу, немного еды в котомку, еще какую-то мелочь и, сказав ждать его через неделю, утром ушел в лес. Но ни через неделю, ни через две он не вернулся. Правда, и медведь больше не показывался. Мы уже хотели идти на поиски, но тут дед, спустя двадцать дней, вернулся сам, худой и бледный как мертвец. Сказал только, что с медведем разобрался, а потом, не отвечая на расспросы, зашел в дом и несколько дней еще лежал на кровати, приходя в себя. Он-то был здоровым мужиком, мой дед, особенно для своего возраста, а тут прямо на глазах весь усох. И становилось ему все хуже с каждым днем. В конце концов, он сказал всем нам, что сегодня уйдет в лес. Умирать. Ну, домашние сразу все: «Да ты что, совсем спятил, еще лет сто проживешь, да и зачем в лес для этого уходить…». Но он тут так глянул, что все замолчали. Поверишь или нет, но мне тогда показалось, что в его глазах вспыхнул самый настоящий огонь. В полной тишине произнес, что через неделю после его смерти найдем его на поляне около одной заброшенной охотничьей сторожки. И еще сказал, чтобы ни в коем случае никто не смел ходить за ним, если жизнь дорога. А когда он так говорил, никто с ним спорить не смел. Мой отец, уж на что мужик крутой был, и тот ничего против не сказал. Взял дед одну только свою книгу, да и ушел этим же вечером. И никому, кроме нас, он не сказал, что идет умирать. А я тогда еще совсем мелкая была, дура малолетняя, решила проследить за ним. Любопытно, видите ли, стало. Я тогда не поверила, что он идет умирать, решила, что хочет провести какой-то тайный обряд, или что-то вроде того. Напрямую за ним следить не стала, у нас ведь все были неплохими следопытами, ввиду долгой жизни в лесу, и легко могли обнаружить любую слежку. Отправилась кружным путем сразу к сторожке. А когда пришла… — Молчанова замолчала, словно заново переживая тот момент.

Люцик терпеливо ждал, ожидая, когда бабка продолжит.

— В общем, рядом со сторожкой я увидела и своего деда и того самого медведя. Дед сидел на пне, медведь рядом и они словно бы разговаривали, представляешь?! Дед говорил, а медведь в ответ странно так порыкивал. И оба спокойные такие, разговаривают словно старые приятели.

— А что именно ваш дед медведю говорил?

— Не разобрала, слишком далеко была. Да даже если бы и достаточно близко, все равно бы ничего не запомнила — испугалась тогда сильно. К тому же медведь меня почуял — внезапно вскочил и бросился в мою сторону. Я завизжала и дала деру! Далеко бы, конечно не убежала, но, по счастью дед медведя окликнул и тот вернулся. Я же прибежала в деревню и весь день из дома не выходила. А о том, что видела, никому, само собой, не сказала. Ну а моего деда через несколько дней нашли мертвым у той сторожки.

— Его медведь разорвал? — испуганно прошептал Люцик.

— Нет, сердце отказало.

Молчанова замолчала, хмуро разглядывая пространство впереди. Люцик тоже молчал, обдумывая услышанное. Но долго думать о чем-то одном чертенок не мог и, спрыгнув на землю, убежал куда-то вперед по дороге. Молчанова не возражала.

— Что выдумаете, коллега? — спросил Ратим, когда Молчанова закончила рассказ.

— Сложно предположить что-то конкретное, — Майрд поднял глаза к небу и приподнял брови. — Возможно, дед этой женщины был потенциальным Сотворяющим, по какой-то причине не обнаруженным вашей службой.

— Это многое объясняет, — согласился Ратим. — А что с медведем?

— Если допустить, что эта женщина не соврала… — Майрд задумался и бросил на Молчанову быстрый взгляд. — Кстати, она действительно не врала. По крайней мере, она так сама считает. Так вот, в этом случае тут возможны несколько вариантов. — Майрд замолчал, что-то обдумывая. Ратим терпеливо дожидался.

— Либо необычное поведения зверя — результат воздействия на него Сотворяющего-колдуна, — наконец произнес Майрд. — Либо зверь сам являлся Сотворяющим.

— Животное-Сотворяющий? — удивился Ратим. — Разве такое бывает?

— Очень редко, но бывает.

— Что-то я о таком даже не слышал.

— Ну, такое событие относится к нестандартным и им занимаются другие службы, — пояснил Майрд. — Мне, в частности, довелось разбираться изучением нескольких подобных животных. Должен признать — если нам действительно попался зверь-Сотворяющий, то нас ожидают серьезные сложности. Обычно они ведут себя весьма агрессивно и вполне могут напасть даже на нас.

— То есть они могут нас видеть?