– Так ты чего хотела-то? – стараясь сдержать улыбку, поинтересовался я.

– Я хотела? – переспросила Василиса. – Я хотела тебе сказать, что ты идиот.

– Эмм, – неопределенно промычал я, пытаясь проанализировать полученную информацию и не заржать. Получалось с трудом. – Позволь уточнить, почему?

– Что – почему?

– Почему идиот?

– А я откуда знаю? Родился таким, наверно.

– Это всё, что ты хотела мне сообщить?

– Нет! – гневно ответила девушка. Затем нахмурилась и продолжила уже абсолютно другим, серьезным, тоном. – Меня сегодня вызвал дед Михаил. Сначала он сказал, что я теперь с ними совет держать буду, от Младшей ветви. Я, конечно, поупрямилась, попыталась тебя в совет выдвинуть. Но не вышло. Но оказалось, что дед Михаил это всё измыслил лишь для того, чтобы тебя из рода изгнать! Представляешь?

– И что? – напряженно спросил я. В принципе, чего-то подобного стоило ожидать. Но оказаться в данный момент на улице мне совершенно не улыбалось. Это не тот мир, где можно выжить одиночке. И, лишившись поддержки рода, я рисковал мигом оказаться у кого-нибудь в холопах. А если вспомнить недавние события, то и вовсе зарезать могут, и никому не будет до этого дела.

– Я возмутилась, но дед попытался авторитетом задавить. А дед Иван вообще сидел и помалкивал. В общем, я им сказала, что если тебя выгонят, то и я следом уйду.

Офигеть! Не знаю, смог бы осознать Маркус, что для него сделала эта девчонка. А вот я понимаю. Она безапелляционно поставила главу рода перед фактом, на корню зарубив его идею с изгнанием. Потому что поступи он по своему, и она действительно уйдет следом. Слово сказано, а бояре словами не разбрасываются. И то, что Василиса девчонка сопливая, роли в данном случае не играет. Михаил Васильевич сам признал её равной, когда ввел в совет.

– Спасибо, сестрёнка! – неожиданно для самого себя выдохнул я.

– Хм… – хмыкнула Василиса, и в её взгляд вернулась подозрительность. – Ты точно ещё страннее прежнего стал. Хотя кому я это вообще говорю? Ладно, побежала я. Дел много.

Она стремительно развернулась и быстро покинула комнату, даже не подумав прикрыть за собой дверь. Но я был не в обиде. После такого поступка девчонке можно многое простить.

Прикрыв дверь, я стянул сапоги, забрался с ногами на кровать и невидящим взглядом уставился в противоположенную стену. Надо хорошенько подумать над полученными новостями. И попробовать просчитать, во что всё это может вылиться.

Но поразмышлять мне не дали. Стоило прилечь, как в коридоре снова раздались шаги, а затем в дверь негромко постучали и в комнату заглянула Ирина.

– Боярич, там Иван Васильевич пришел. Тебя зовет. Только он это, – женщина замялась и фразу закончила неуверенно, – велел Василиске не говорить. В саду сидит, в беседке.

Ну вот кажется и приплыли! И никакой ультиматум от Васьки не помог.