Книги
Грань тьмы
Произведения, составившие сборник, написаны в жанре повести-предупреждения и посвящены самой животрепещущей проблеме современности: страшной реальности возникновения ядерного конфликта. В сборник вошли: повесть Хассо Грабнера «Операция «Норск гидро» (ГДР), роман Энтони Трю «За два часа до темноты» (Великобритания) и два произведения американских писателей — роман Мартина Кэйдина «Почти в полночь» и рассказ Конни Уиллис «Письмо от Клири».
Грань тьмы
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
В шестидесятые года Стенли Крамер поставил великолепный фильм «На последнем берегу». Это была, пожалуй, одна из первых лент-предупреждений, сделанная с пронзительным чувством тревоги.
Я очень хорошо помню, как осуждали фильм Стенли Крамера, ставший одним из важнейших событий киноискусства тех лет. Я вспоминаю статьи наших международников, иногда иронические, а подчас крикливо-злые, посвященные фильму и режиссеру.
В те годы наша пропаганда не могла смириться с главной идеей фильма — в будущей войне не будет победителей.
Пожалуй, ни одно поколение не слышало столько маршевой музыки. Звуки ее пропитали нашу судьбу, как рыбный запах робу матроса сейнера.
Марш был для нас не просто жанровым признаком. Он был частью идеологии. И слушая эту бравурную, четкую музыку, мы твердо верили, что нет никого сильнее и умнее нас.
А между тем в паузах между двумя маршами радио объявило о новой бомбе, сброшенной на Хиросиму и Нагасаки. Так мы узнали об атомном оружии.
Догадались ли мы о наступлении чудовищной эры? Пожалуй, нет. Маршевая музыка победно раскачивала нас. Мы твердо верили, что обязательно победим, а атомные бомбы будут рваться только на территории возможного противника.
Отвечая на вопросы московского корреспондента «Санди Таймс» 17 сентября 1946 года, И. В. Сталин сказал:
«Атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, но не они могут решать судьбы войны, так как для этого совершенно недостаточно атомных бомб».
На слова «вождя» немедленно откликнулась БСЭ. В 1950 году во втором томе мы читаем:
«…Таким образом несостоятельна американская пропаганда, утверждавшая, что атомные бомбы могут заменить другие виды оружия и сами по себе решать исход войны»[1].
Я очень хорошо помню этот день. Ликующая осень над военным городком, грохот сапог на плацу, скрип десантных тренажеров.
На середине были прерваны занятия по матчасти оружия предполагаемого противника, и нас повели в учебный класс, который с утра оборудовали неведомыми плакатами и диаграммами.
У входа в зал мы расписались в амбарной книге и получили на руки маленькую брошюру, отпечатанную на плохой, желтоватой бумаге, — «Памятка солдату по противоатомной защите». Из памяти и сбивчивого рассказа подполковника из частей химзащиты мы твердо поняли, что советскому солдату атомный взрыв практически не страшен.
Надо только умело надевать противогаз, пользоваться, в крайнем случае, химкостюмом и носить специальную накидку. Но главное, что необходимо усвоить и отработать до автоматизма, — умение ложиться к атомному взрыву ногами.
Когда занятия окончились, я попросил разрешения обратиться к подполковнику.
— Давай, курсант.
— А почему же тогда так много жертв и разрушений в Хиросиме и Нагасаки?