Однако…

— Ч… что… — голос худощавого мужчины был еле различимым.

Допрос затянулся.

Первоначально, человеку потребовалось время, чтобы осознать, что он мертв. Еще время, чтобы понять, что ему не нужно дышать. Ну и…

Пришлось врать. Он думал, что мы подобие божественных существ. Ангелов, возможно.

И сказал очень колкую фразу, от которой все набожники бы… с вилами и огнем пришли в наш дом.

— Так, ничего нет… пусто… тьма, — говорил он более ровным тоном, пытаясь всхлипывать.

— И не увидишь, пока не покаешься, — без эмоций на лице, ответил Быков, — Расскажи мне, Антон Погодин, какой артефакт ты забрал из дома покойного Василькова. Для чего он тебе?

Антону пришлось долго думать, чтобы принять реальность и принять «типа» ангела в лице военного. А мне же — пришлось убить еще парочку монстров, чтобы он мог говорить и «жить».

Эта картина — ему не понравилась, но она добавила красок в обстановку.

Я, все же, подыграл.

— Говори быстрее, — прошипел я, злобно косясь на мертвеца, — Демоны, тоже ждут тебя. Отпусти грех, или я запускаю их!

Это сработало так, как должно было. Рекой полился рассказ, изредка останавливающийся на словах «мне очень жаль».

Перед нами чудесным образом воскрес серийный маньяк. Который, охотился на божественные тотемы. Некие артефакты, которые временно — могут дать силу определенного бога. Сама суть этих тотемов — была бредом, как выразился Борис, однако, Быков слушал внимательно. И последним вопросом было:

— Ты убил Василькова ради чего? Не мог просто забрать тотем и уйти? Решил оставить след после себя?

— Это не я, — Антон рьяно жестикулировал, — Это Обелиск убил его!

— Обелиск? Ты про свое тайное общество?

Антон сначала посмотрел на свой палец, где рассчитывал увидеть перстень.

— Если вы знаете о нем, то зачем спраш… — затем, покосился на меня.

— А я знаю тебя, кажется… Воронцов? Сынок покойного Юрика? Только, ты не англе…