Ожесточенный бой, в котором у нас изначально не было ни единого шанса, превращался в избиение противника. Стоило штурмовым корветам объединенной эскадры достигнуть нашей позиции, как у врагов не осталось и шанса, а прибывшие чуть позже крейсера и тяжелые артиллерийские фрегаты лишь закончили очевидный разгром.

Сотни обугленных остовов кораблей чернели посреди пустыни, а от пожарищ небо заволокло непроглядной тучей, из которой шел дождь из сгоревших хлопьев и пепла. Но ничего еще было не кончено. Друг на против друга замерли две флотилии. Три десятка кораблей объединенного флота Суворовых-Лугуй, с двумя тяжелыми крейсерами и десятком фрегатов, с одной стороны. И армия его императорского величества с другой.

Линкор Петр Великий, навел свое орудие, способное пробить любые щиты и броню, на флагман, крейсер Мирослава Суворова, но так и замер, за секунду до выстрела. А судьба многих тысяч людей решалась в центре, где два практически безоружных шлюпа зависли, соединившись бортами.

— Сдавайтесь. У вас нет ни шанса. — сказал Петр, в чьих силах не сомневался ни один из присутствующих. Пусть у нас не было возможности обсудить произошедшее, но сейчас на платформе стояло два старших князя, государь и я. Понимающий что влезать в этот диалог со стороны силы у меня нет права и возможности.

— Государь, мы служим отечеству и лишь ему. И пусть наши действия могут выглядеть сомнительно с вашей точки зрения, но каждое из них было на благо империи. — держа спину идеально прямой и не опуская взгляда сказал Мирослав.

— А ты, предатель, тоже будешь говорить о том, что выполняешь свой долг? — насмешливо спросил Петр, повернувшись к князю Ляпинскому.

— Я приносил присягу, и исполняю ее до конца. — просто ответил Лугуй. — Решение столичных дворянских собраний и прочей шушеры нас не касаются.

— Вот значит как? Учить меня вздумали, что по чести а что нет? — рявкнул Петр. — Если бы не ваши игры, сколько жизней бы удалось сохранить? Сколько ваших товарищей не сгинули бы напрасно? О этом вы подумали? У империи может быть лишь один государь, иначе она ослабнет и распадется! И расплачиваться за это будете не вы, и даже не я. А ваши внуки и правнуки, которых сделают такими же рабами, как посланных на другой конец света африканцев.

— Государь, мы все понимаем. Но не станешь же ты отнимать у боевых офицеров то, что для них является важнее жизни — их Честь и достоинство. — покачав головой сказал Мирослав. — Вы и без нас, ваше величество, знаете, чем это обернется.

— Я не требую от вас нарушить присягу. — спустя несколько тяжелых секунд молчания сказал император. — Наоборот, я требую ее выполнить. Екатерина – в коме. Ее муж, самозванец, решил отвести войска к столице и взять в заложники больше полутора миллионов человек. Сдавайтесь, и вас ждет справедливый, и милосердный суд. А после, я покончу с восстанием, и страна наконец вздохнет спокойно.

— Царь Гавриил Демидов-Романов не откажется от своего города и от своей короны. — мрачно проговорил князь Ляпинский. — А его люди останутся верны ему до конца. Это будет бойня.

— Значит так тому и быть. Если для того, чтобы спасти страну, нужно сжать ее горло в стальных рукавицах, я сделаю это без всяких угрызений совести. — жестко произнес Петр.

— А что, если есть иное решение? — выступив чуть вперед спросил Мирослав. — Если ваша сестра признает свое поражение и откажется от престола, в пользу иного наследника.

— Ты имеешь ввиду прячущегося за вашими спинами щенка? — усмехнулся Петр, взглянув прямо на меня.

— Этот щенок отбил первую атаку османов на Грузинской границе, пленил персидского принца и предотвратил захват Тифлиса. А после, раскрыв заговор против империи, добился того, что Амин-бей отказался от своих притязаний на престол и передал Закаспийскую губернию обратно в состав Российской империи. — сообщил князь Лугуй. — Его прозвали Искандер-паша, и даже враги произносят его имя с уважением.

— Народный герой, лже-царевич. — скривился Петр. — И что с того? Екатерина в коме, а он не в состоянии управиться и одной эскадрой, о империи и говорить нечего.

— Я не собираюсь претендовать на трон. — сказал я, выступив вперед.

— О, да. Никто не собирается. Пока. В данный момент. Может быть. Но найдутся идиоты, которые попробуют тебя на него возвести. — жестко ответил Петр. — Мои враги, и враги империи. Может даже кто-то из моих верноподданных поверит в эту сказочку и тогда в столице развернется кровавая бойня. А знаешь, что будет дальше? После того как ты займешь мое место? Страна лишится сильнейшего ее защитника, лишится экономики и промышленности, тех остатков что нам удалось собрать и активизировать. А после, в течении нескольких лет, и самой империи не станет. Нет. Я этого не допущу!

— У вас есть дочь. — едва заметно поморщившись сказал я. — Но нет сына.

— О господи. Еще один... — закатив глаза проговорил Петр.