— Думаю есть вариант. — усмехнувшись решил я. — Как на счет наследного принца Персии и нескольких сотен пленных?
— Тебе удалось захватить принца? — не веря проговорил Багратион. — Если так… говорят отец в нем души не чает. Это могло бы если не остановить войну, то по крайней мере сделать ее менее интенсивной. Сейчас эскадра северного флота скорее всего уже схватилась с объединённой армией вторжения. Если мы успеем доказать его личность это остановит кровопролитие!
— В таком случае он в твоем распоряжении. — сказал я, махнув в сторону принца. — Кроме того, у нас с собой две сотни пленных, которых мы спасли, и команда корвета Стерегущий. Уверен, пока шпики их допрашивают, мы успеем и починиться, и улететь.
— Да… да! Если все провернуть как нужно. Я сделаю. — серьезно кивнул Константин. — Но прежде, я хочу обсудить с тобой одну вещь.
— Наедине? — на всякий случай уточнил я.
— Нет. Возьми с собой тех людей, которым доверяешь полностью. Самых верных. — проговорил Багратион, и я чуть нахмурился.
— Я доверяю всем своим людям. На то они и мои. — через несколько секунд решил я. — Но если предстоит выбрать двух или трех…
— Тайну невозможно сохранить, если ее знают даже двое. — усмехнулся Константин, встряхнув кучерявой шевелюрой, и вновь став похожим на того веселого юношу, с которым мы познакомились несколько месяцев назад. — Пяти должно хватить
— Ладно. Ангелина, Строганов, Краснов, Таран, Шебутнов. За мной. Думаю на мостике нам будет довольно спокойно. — сказал я немного подумав, и через пять минут мы уже стояли в закрытом помещении. — О чем ты хотел поговорить?
— Магомет? — повернулся к главе гвардии Константин, и тот протянул излишне вычурный меч, с золотой рукоятью. Неожиданно для меня, князь встал на одно колено, протягивая клинок мне.
— Я, Константин Леонидович Багратион, князь Тифлиса, принц грузинский, признаю себя младшим, клянусь служить верой и правдой, защищая интересы и не стоя в стороне. — начал говорить князь, и я с удивлением понял, что товарищи с ужасом и потрясением отстранились от меня. Даже Василий смотрел так, будто впервые видит, и только Ангелина самодовольно и хитро, по лисьи, улыбалась. — Примешь ли ты мою службу, Александр Романов?
— Принимаю. — сглотнув вставший в горле ком проговорил я.
Петроград, летний дворец.
— Ваше императорское величество. Ваша сестра требует срочной связи. — сказал секретарь, и мрачный Петр кивнул. Судя по докладам, северный флот, столкнувшийся с армадой объединенных армий Персии и Османов сумел оттеснить противника на старые рубежи, но понес существенные потери. И сейчас государь жалел о том, что сэкономил силы, в попытках выиграть больше времени.
А сестра, это даже хорошо, особенно если связь срочная. Значит что-то случилось, а значит можно будет на нее надавить. Поправив камзол, он встал напротив экрана, но стоило связи включиться – рухнул в кресло до белизны костяшек сжав пальцы.
— Говорят ты что-то потерял, возлюбленный брат. — с усмешкой проговорила Екатерина, рядом с которой сосредоточенная, но решительная, стояла Мария. — Кажется теперь мы в равных условиях. Верни мне моего сына, и я верну тебе дочь.
— Бабы… что ж вы делаете. — простонал Петр, прикрыв глаза ладонью.
— Отец! Эта бесполезная война должна прекратится немедленно! — сжав кулачки выпалила Мария. — Мы с тетушкой обо всем договорились! Я выйду за Александра, а ты передашь нам трон, оставшись регентом на следующие пять лет. А после, советником!
— И все было бы хорошо, если бы вас, как и меня, не обвели вокруг пальца. — строго сказал Петр, осадив девочку. — Нет никакого Александра, и не было никогда. Или вы думаете, что пятнадцатилетний живой труп может за несколько дней научиться ходить, обретет память и начнет практиковать конструкты? А после, всего за год, станет на столько силен что победит лучшего княжича империи? Вас обманули. Как и меня. Смотрите.
С этими словами Петр включил запись, на которой загнанный в подъезд юноша, выглядящий точь-в-точь как Александр Суворов, мечется от квартиры к квартире, по этажам, а потом не найдя выхода начинает сбрасывать маскировку. Когда искаженный предстал в своем истинном облике, раздался истошный крик, смешанный с плачем. И схватившаяся за живот Екатерина рухнула на пол.