— Почему?
— Арсен, ты же приказал заткнуть ему пасть в случае, если он вздумает раструбить о нас. Но мент ни разу никуда не зашел и никому не позвонил… Он спокойно доплелся до дома…
— Можно подумать, ты знаешь, где он живет… — уже менее раздраженно проворчал Умаджиев.
— Я же не полный идиот, — улыбнулся моложавый чеченец, почувствовав слабину в хватке влиятельного соплеменника. — После того, как за ним захлопнулась дверь квартиры, я позвонил соседям и прикинулся, будто разыскиваю капитана милиции по имени Руслан.
— Ну, и?.. — не выдержал после минутной паузы Арсен.
— Все нормально. Там он и проживает, куда приперся, — успокоил Альберт. — Конечно, эта паскуда могла позвонить и сообщить о нас из дома, но это, на мой взгляд, уже из области фантастики — захотел бы сдать — помчался бы бегом. А так время им было безнадежно упущено — когда я вернулся к машине, ты уже закончил свои дела.
«Ладно, чего это я, в самом деле!? — остудил гневный пыл Умаджиев. — Народец в свою охрану я подбирал неглупый, и Альберт, заметь что-то неладное, наверняка прикончил бы урода».
В предгорном ауле Харсеной Асланбека еще с вечера поджидали верные люди из отряда. Закинув тяжелые сумки за спины, они во главе с новым командиром тепло попрощались с Арсеном и, не дожидаясь рассвета, исчезли в зарослях, окружавших неприметную тропу. Джабаеву с сопровождением предстояло преодолеть десять километров к югу, прежде чем они достигнут небольшого горного лагеря, состоявшего из трех больших и одной маленькой командирской палатки…
Молодой кавказец постоял пару минут на окраине спящего селения — у самого начала тропинки, докурил сигарету, пульнул окурок в фиолетовый мрак ночи, резко повернулся и зашагал к «Джипу». Теперь посвежевшая голова была занята совсем иными мыслями — подготовкой секретной операции, разработку которой днем раньше ему поручило высшее руководство Чеченской Республики Ичкерия.
Глава третья
Горная Чечня
Тому, что ни на ровных склонах возвышенности, ни на самом ее «соске» они не застали Одинцова с Ярцевым, Извольский не удивился — дабы добраться до места сбора с их позиции, потребовалось бы минут на семь-восемь больше, чем основной группе. Однако и по истечении этой расчетной поправки, офицеры не появились…
Подполковник приложился к фляжке со спиртом, не обращая внимания на скептическую гримасу Арины, затем задумчиво прошелся меж деревьев, нетерпеливо поглядывая на часы и, наконец, скомандовал:
— Кравчук и Лунько, спуститесь метров на триста вниз — навстречу Игорю и Кролику. Что-то не нравится мне их задержка…
Прапорщик с лейтенантом нырнули в заросли, а командир продолжал прислушиваться к далекой стрельбе — застигнутые врасплох бандиты никак не могли успокоиться и бестолково тратили боеприпасы, посылая пули во все стороны, вместо того, чтобы тихо и целенаправленно организовать погоню. Скоро Георгий Павлович вдруг вскинул автомат и знаком приказал, не успевшим ничего понять фээсбэшникам, изготовиться к бою. И лишь спустя минуту за кустами явственно послышался шорох и появились фигуры возвращавшихся товарищей. Лунько с Ярцевым тащили бесчувственного Одинцова; снайпер прикрывал их, отстав на полтора десятка шагов…
— Что с ним? — осведомился Извольский, когда раненного уложили на траву.
— При отходе… В спину… Шальная… — тяжело дыша, объяснил Кролик. — «Чехи» совсем обезумели от страха — до сих пор не угомонятся…
— Слышим, — проворчал помрачневший Жорж, осторожно освобождая капитана от тяжелого «лифчика» — разгрузочного жилета и расстегивая камуфляжную куртку.
— Позвольте, я осмотрю, — предложила Северцева, — нас полгода натаскивали по оказанию экстренной медицинской помощи.
— Сядьте подальше, барышня, — строго осадил подполковник, даже не посмотрев в ее сторону.