– Ты умеешь заглядывать в будущее?
– Да, в наше, потому что оно зависит от нас, а я хочу, чтобы мы были очень-очень счастливы.
– Как мисс Лей скажет, так и будет. Обещаешь, что сплетни обо мне тебя не расстроят?
– Ты имеешь в виде леди Треслин, я знаю. Она была твоей любовницей.
Он кивнул:
– Но я порвал с ней. С этим покончено навсегда. – Поцеловав мне руку, он добавил: – Разве я не поклялся в вечной верности?
– Коннан, но она такая красавица и всегда будет жить рядом.
– Но я люблю другую – первый раз в жизни люблю по-настоящему.
– А ее ты не любил?
– Страсть, влечение иногда можно принять за любовь, – ответил он, – но полюбив по-настоящему, я вижу теперь всю разницу. Давай забудем прошлое, дорогая. Давай начнем сначала… ты и я… в горе и в радости…
Я снова оказалась в его объятиях.
– Коннан, может быть, я сплю? Скажи, что нет.
Когда, наконец, я поднялась к себе в комнату, было уже очень поздно, и я была так счастлива, что боялась заснуть, чтобы при пробуждении все произошедшее не оказалось сном.
Утром я рассказала Элвине о том, что произошло. На мгновение ее лицо озарилось улыбкой, и хотя она тут же приняла равнодушный вид, я уже поняла: она рада случившемуся.
– Теперь вы останетесь с нами навсегда, мисс? – спросила она.
– Да, – заверила я ее.
– Научусь ли я когда-нибудь ездить верхом так же хорошо, как и вы…
– Думаю, ты будешь ездить намного лучше. Ведь у тебя больше возможностей тренироваться, чем когда-либо было у меня.
Элвина снова улыбнулась, но, сразу посерьезнев, спросила:
– Как же мне теперь называть вас, мисс? Ведь вы станете моей мачехой?