Светлый даже не скрывал злорадного торжества. Марбхфхаискорт! Запас знакомых мне действий чертей, бесов и дьяволов, которые они должны были проделать над этой тварью отдельно и скопом, уже подходил к концу.

— С этим я тоже, пожалуй, справлюсь самостоятельно, — невозмутимо отбрила его мышь.

Что-то мне заранее не по себе уже… Если порола она меня куском проволоки, то иметь противоестественным способом ножкой от стула будет?!

Обозленный посланник уже откровенно скрежетал зубами, но не сдавался:

— Не стоит, госпожа, заблуждаться на его счет, обманываясь безобидной и привлекательной внешностью. Данная особь подобным добродушием никогда не страдала, а посему многие из унизительных, болезненных и неприятных ритуалов он сам охотно применял по отношению к другим, причем некоторые из них он и придумал, получая удовольствие от издевательства над более слабыми. Если у вас остались сомнения, мы готовы предоставить вам слепки памяти нескольких… эм… существ, полностью подтверждающие вину этой особи.

И тут он без предупреждения выбросил в сторону мыши раскрытую ладонь, с которой сорвалось несколько очень похожих на заполненные темным дымом мыльные пузыри шариков.

Не ожидал от мыши такого проворства, но она почти увернулась! Все шары, кроме одного, с мерзким чмоканьем всосались в стену за ее спиной, и только один она все же вынуждена была поймать в раскрытую ладонь, чтобы он не врезался ей в лицо.

На несколько секунд все замерло. Мышь застыла, как парализованная, в ее глазах заклубился тот самый черный дым, что наполнял шар-слепок.

Я обреченно зажмурился. Наверняка светлая скотина выбрала воспоминания, выставляющие меня в самом мерзостном свете. Ну да, мне было что вспомнить, и мышь точно не оценит эти кадры из моей жизни, с ее-то отвращением к чужой боли…

— Благодарю, я приму это во внимание.

Да как?! Как она умудряется оставаться такой, черт ее… невозмутимой и холодной!!!

Светлый не мог не признать, что и тут потерпел поражение. Уже без прежнего самодовольства и пафоса, скорее с некоторым ехидством, он посоветовал:

— Если вы решите все же сами осуществлять необходимые процедуры, то можете приказать ему самому объяснить вам технологию, последовательность и интенсивность воздействия. Настоятельно рекомендую также потребовать, чтобы он выбирал из своего обширного, поверьте, опыта наказания, наиболее неприятные и унизительные лично для него. А мне разрешите откланяться. Еще раз напоминаю, что вернуть покупку вы можете в любой момент. Сумма компенсации останется без изменений. Или даже увеличится. — Он явно уже не надеялся на победу, но все еще пытался торговаться. — Вы ведь не настолько богаты, извините за прямоту, госпожа…

— Ничего, мне хватит, — сама невозмутимость, марбхфхаискорт!

— И, кстати. Если все же содержание раба станет причинять вам финансовые неудобства, вы вполне можете использовать его тело для решения этого вопроса! — светлая скотина снова оживился. — Заодно это можно совместить с искуплением на почве блуда… Я уверен, в этом мире найдется немало желающих использовать раба для удовлетворения своих потребностей за хорошие деньги. Или мы можем предоста… — и тут Светлый испуганно заглох, наткнувшись на пристальный взгляд собеседницы, в котором медленно переливалось ледяное бешенство.

Я только теперь оценил, насколько коварным и обманчивым оказалось холодное спокойствие моей хозяйки.

— Это ты мне, С-с-с-светлый, в сутенерши предлагаеш-ш-шь податься? — все так же негромко, но так, что волосы встали дыбом, прошипела она. — И в долю, значит, войти согласен? С-с-пас-с-ибо за чес-с-сть…

Тяжелая деревянная скалка просвистела буквально в миллиметре от виска испуганно шарахнувшегося посланца. Тот коротко взвизгнул и исчез, уже без всяких спецэффектов, мгновенно растворившись в воздухе.

И правильно сделал, потому что в руке у моей хозяйки уже была здоровенная чугунная сковорода. Где и когда она ее взяла? Тоже из воздуха достала?

И тут она перевела взгляд на меня.