— Яхангир… — Голос Махьяра едва не сорвался. — Что с ним? Он уцелел?
Какая же отчаянная страсть прозвучала в последнем вопросе! Как и прочие, Махьяр поверил в пророчество, в то, что Яхангир избран, чтобы снять проклятие леди Олиндер.
— Не знаю, — шепотом повторил Гаевик. — Когда я видел его в последний раз, он сражался с одним из маршалов мортарха. Потом я потерял его из виду.
— Я видел его позже, — сказал, содрогнувшись, Махьяр. — Тогда его противником был уже не простой призрак.
Пальцы воина-жреца невольно стиснули подвеску-молот. Махьяр оглянулся на море, на туман и то, что скрывала его мутная завеса, — кошмар, обрушившийся на них и растоптавший все надежды в пыль.
— Когда я видел Яхангира, — закончил Махьяр, — он был один. Один — против Госпожи Печалей.
— Там! Свет!
Указывая на берег, Сорайя едва не соскользнула с бочки. Лишь благодаря отчаянному усилию она не погрузилась под воду. Ратимир схватил ее за руку, помогая удержаться, но при этом чуть не потопил их всех.
— Поосторожнее, вы! — зарычал на них Зорграш. — Будет обидно утонуть именно теперь, после всего, что мы вынесли.
Солдаты сердито уставились на серокожего склепорожденного. Получить выговор от этого упыря было весьма унизительно, особенно потому, что он был прав.
— Свет, — повторила Сорайя. — Я видела на берегу свет.
Ратимир располагался лицом к ней, спиной к суше. Зорграш, несмотря на то что все прочие его чувства были запредельно обострены, не различал мелких предметов на больших расстояниях. Так что мужчинам пришлось полагаться на ее слово.
— Может, там есть другие выжившие… — Ратимир облек в слова общую мысль — и виновато поморщился.
Сорайя понимала, что и ее лицо сейчас такое же кислое. Они заплатили за жизнь немалую цену. Когда мост обрушился, в море оказались сотни людей. Бочонок, за который они цеплялись сейчас, вынырнул на поверхность прямо перед ними — и они добрались до него первыми. Ратимир заявил, что больше трех человек их «буек» не выдержит. Что, конечно же, не помешало тонущим пытаться спастись. И везучей троице пришлось драться за свой бочонок. Лица обреченных, которых они оттолкнули, теперь будут вечно преследовать Сорайю.
— Свет теплый или холодный? — спросил Зорграш. — Если он выглядит холодным, лучше не приближаться. Блуждающие огни предпочитают стоячую воду, но присутствие мортарха могло притянуть их сюда.
— Он… выглядит теплым, — осмелилась предположить Сорайя. — В любом случае он не напоминает ничего такого, что мне приходилось видеть на службе в Гробовой страже.
— Тогда рискнем, — решил Зорграш и улыбнулся, продемонстрировав Сорайе острые зубы.
— Я не пойду, — запротестовал Ратимир. — Не желаю, чтобы какой-нибудь блуждающий огонь высосал мои потроха!
Теперь зубастой улыбки удостоился Ратимир:
— Смею предположить, ты хочешь плыть туда, куда плывет бочка. А если не хочешь, можешь нас покинуть.