В зале, куда они вошли все той же компанией (сановитые мужья барынь почему-то переместились в тот же зал сами по себе), никаких трех роялей Петя не обнаружил. Только один, да и то совсем небольшой. За ним уже сидела дама средних лет, рядом с ней стояла девушка со скрипкой. Тут же на стуле сидел и глава их семьи, поместив между коленей виолончель. Вот как? "Фортепианное трио", оказывается, просто "трио", где в число инструментов входит рояль. А Петя уже гадал, откуда в обычном доме три рояля возьмутся. Надо бы как-нибудь пробелы в образовании (культуре) уменьшить, только непонятно, как это сделать. Книгу по этикету Петя в библиотеке прочитал и даже кое-что запомнил, но, оказывается, сюрпризов может быть еще много.
Естественно, удивления он не показал, и шел с самым независимым видом. Тем более, что княжна его под руку не взяла, а тоже шла рядом. Так они и переместились небольшой группой в "музыкальную" комнату, где расселись не в выставленных рядами посредине креслах, с сбоку, около окна, на два кресла и диван, который больше напоминал двойное кресло того же стиля.
Вроде, вместе со всеми, но и отдельно. Даже маленьким столом отгородились.
Дамы оккупировали диван, так что Петя с Екатериной заняли места по бокам. И сразу же хозяйка повысила голос, при этом подпустив в него приветливости:
- Ну-с, чем вы нас сегодня порадуете, Петр Ильич?
- Катенька сейчас объявит, - Не менее радостно и не менее громко ответил полицмейстер. Который, кстати, был не в форме, а во фраке, в результате чего выглядел даже как-то по-домашнему. Мирный, слегка полноватый отец семейства в гостях у друзей.
Катенька выдала. Стих, видимо, собственного сочинения. О чем, Петя не понял. Что-то про зимнюю вьюгу, тени на потолке, узоры на стекле, ожидание любви и прочую галиматью. Но ей аплодировали и даже громко восхищались талантом. В том числе, городничиха.
- Так что же они все-таки исполнять будут? - Спросил Петя шепотом.
Дамы дружно рассмеялись:
- Юноша не понял! Какая наивность. Но где-то даже трогательная.
- Произведение называется "Зимняя рапсодия", - это уже Дивеева над ним сжалилась. Или солидарность проявила.
Тем временем зазвучала музыка. Неожиданно очень громко. То ли в зале акустика хорошая, то ли просто инструменты всегда так громко звучат, а помещение сравнительно небольшое.
Так или иначе, все прочие звуки полностью перебивались, и Петя стал вполголоса рассказывать свою историю, не боясь, что он кому-нибудь помешает. Рассказ уже был отработан. Использовал он вариант без пафоса, даже с легкой иронией. Какие, в самом деле, подвиги, когда у него аурный щит выстрелы в упор выдерживает, а самое страшное, что ему грозило, это оглохнуть. Остальное пусть дамы сами додумывают.
Зато довольно подробно остановился на одежде и оружии чжурчжэней, пожаловавшись, что трофейные пистоли в арсенал погранзаставы сдать пришлось. Впрочем, его и казенный вполне устраивает.
За "Зимней рапсодией" последовала "Одинокая береза", потом - "Далекий огонек" и еще что-то. Слушать Петя, практически, не слушал. Все равно, он такую музыку не понимает и для собственного удовольствия никогда бы на концерт не пошел. Но отметил, что играло семейное трио довольно слажено.
Дамы, вроде как слушали. Временами громко вставляли реплики по поводу исполнения (поощрительные), а тихо - пытали Петю уточняющими вопросами.
В результате он рассказал, практически, обо всем. И о жизни в гарнизоне, и о тамошних жителях - ульта, и о прииске, и знакомстве с шаманом.
- Я вот только не понимаю, - прервала в конце его рассказ супруга ректора: Как же вам все-таки одновременно и солдатский, и офицерский ордена дали?
Говорить о взятке Петя не стал. Предпочел сослаться на покровителей:
- Господин Карташов, золотопромышленник, за меня перед комендантом дивизиона ходатайствовал, а в Дальнем, думаю, губернский прокурор, их высокоблагородие Сула-Петровский протекцию оказал. Мы с ним одним поездом на Дальний Восток ехали, когда он с семьей из отпуска возвращался, вот в дороге и познакомились.