Глава 4

Тревожные будни Изеры

– Ерунда все эти обстрелы, – сплюнув тягучую от жевательного табака слюну, недовольно произнес Нэйл, провожая взглядом натужно пыхтящий пароход, уже изрядно отдалившийся от берега.

– Ну почему же. Главное сделать так, чтобы в Крумле появились очевидцы того, как арачи безжалостно расстреливают бедных переселенцев. Только они должны быть настоящими, чтобы не возникло подозрений.

– Мойсес, вечно ты хитрые комбинации разыгрываешь, а тут нужен всего один грубый ход. Такой грубый, чтобы кровь и сопли в разные стороны, – поддержал Нэйла Ралин.

– Есть конкретное предложение? Или лишь зубы скалить способен? – вызверился на него лан Ариас, поднимаясь на ноги и отряхивая с одежды налипшие травинки.

Только что они вместе с арачами обстреляли пароход с баржей, двигавшийся вверх по Изере. Разумеется, курс он держал на Домбас. Впрочем, может, и на факторию. Арачи раньше пропускали торговца беспрепятственно, так как и сами пользовались факторией на территории своих соседей. В прошлом году доставку товаров в свои руки взяли куроки, у которых появились собственные суда и средства. А этот пароход был как раз из тех, что принадлежали куроки.

Впрочем, даже если на барже везут товары для фактории, Домбаса ей не миновать. На барже кроме охраны явно находились и пассажиры. На этот раз обстрел прошел куда удачнее. Лан Ариас был уверен, что лично подстрелил одного из переселенцев, больно уж суетлив был, наемники так себя не ведут. Видел он, как получили свинцовые гостинцы еще как минимум трое. Можно сказать, прогресс в сравнении с прошлым. Хотя тут наверняка сказалось участие их белой троицы.

– Да предложение то же, что и в самом начале, – резко рубанув рукой воздух, ответил Ралин. – Нужно сжечь этот Домбас, и вся недолга.

– Это то, с чем мы пришли к арачам. Но с тех пор условия несколько изменились, – возразил наемнику лан Ариас. – Они не хотят нападать на Домбас. Конечно, верховный вождь поет про то, что куроки сами хозяева на своих землях. Однако правда заключается в том, что прошлой осенью им там хорошо наподдали. Это у нас мужиков девать некуда, а у пинков каждый мужчина и воин, и кормилец, и их меньше, чем женщин, не то что у белых. А к таким потерям они, похоже, не готовы. Вспомните форты по Изере и Мраве. Им ведь удалось выстоять только благодаря тому, что пинки избегают открытых столкновений и больших потерь.

– Но и так нам работу не сделать, а мне тут уже изрядно надоело, – продолжал упорствовать Нэйл.

– С каких это пор ты стал неженкой, Нэйл? – удивился лан Ариас, уж чем-чем, а походными условиями смутить его подручных было трудно.

– При чем здесь это? – поморщился наемник. – Мне без разницы – в лесу жить или в степи, спать в мягкой постели или на жесткой земле. Но вот находиться среди этих дикарей я устал. Они же все время смотрят на нас так, словно прикидывают, куда всадить нож, чтобы было побольнее и помучительнее.

– Дикари, это да, но ты не переживай, у нас с ними договор, а к своим обещаниям у них отношение щекотливое, – успокоил Нэйла лан Ариас.

– Ну так пусть выполняют их, – снова вступил в разговор Ралин. – Все же пять сотен винтовок и боеприпасы – весьма щедрая плата, чтобы пойти на некоторый риск. И вообще, кто этот умник, решивший вооружать дикарей? Они ведь могут повернуть это оружие против валенсианцев.

– Ралин, с каких это пор ты стал заботиться о ком-то кроме себя? – усмехнулся лан Ариас. Уж в больно необычном свете предстал перед ним наемник.

– Считай, что это старческое.

– Подумываешь о покое?