– Какой красивый меч, – сказала она, показывая на клинок, лежавший у Эммы поперек колен.

Выражение лица девочки немного смягчилось. Она коснулась лезвия, несшего изящную гравировку из переплетенных рун и листвы. Эфес был выполнен из золота, а вдоль стальной кромки бежала вязь: «Я – Кортана, той же стали и закалки, что Жуаёз и Дюрандаль».

– Отцовский. Передавался у нас в семье из поколения в поколение. Знамени-итый… – добавила она гордо. – Старая работа.

– Той же стали и закалки, что Жуаёз и Дюрандаль, – задумчиво прочитала вслух Клэри. – Мечи хоть куда… А ты знаешь, кто владел знаменитыми клинками?

– Кто?

– Исключительно герои, – сказала Клэри, усаживаясь на пол, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Эмма нахмурилась.

– Я не герой, – заявила она. – Потому что ничего не сделала для спасения отца Джулиана. Или его брата, Марка.

– Я тебе очень, очень сочувствую, – сказала Клэри. – Я знаю, как это – потерять близкого, родного человека. Увидеть, как он уходит в Темноту. Становится кем-то… чем-то иным.

Однако Эмма отрицательно помотала головой:

– Нет-нет, Марк не ушел в Темноту. Его просто увели.

– В каком смысле? – нахмурилась девушка. – Куда увели?

– Они не стали поить его из Чаши. Кровь-то у него фейрийская, не подходит, – объяснила девочка, и Клэри припомнила, как Алек однажды обмолвился, что в семейном древе Блэкторнов был кто-то из числа Дивного народца. Словно предвосхищая следующий вопрос, Эмма рассудительно добавила: – Такая кровь только у Марка и Хелен. У них общая мать. Оставила их еще маленькими на руках у мистера Блэкторна. Джулиан и остальные – им сводные. Мать-то другая.

– М-м… – неопределенно кивнула Клэри, опасаясь, как бы эта девочка, и без того успевшая столь многое перенести, не приняла ее за шпионку, подосланную Советом выведать побольше. – Да, мы с Хелен знакомы. А Марк очень на нее похож?

– Еще как! У них обоих такие ушки заостренные и волосы светлые-пресветлые. Остальные-то Блэкторны куда темнее, правда? А Тай и вовсе чернявый. Никто понять не может: как так вышло? У Ливви каштановые волосы, а она-то ему близняшка!

На щеки девочки возвращалась розовая краска, лицо оживилось; было видно, что ей нравится рассказывать про семейство Блэкторнов.

– Та к ты говоришь, Марку не дали пить из Чаши? – напомнила Клэри. Про себя она удивилась, что Себастьяну отчего-то было не все равно. Брат, конечно, никогда не отличался фанатичностью Валентина, коль скоро речь заходила про нежить, но, с другой стороны, и любовью к ним отнюдь не пылал. – Уж не оттого ли, что заклятие не работает, если у кого-то кровное родство с нежитью?

– Может быть, – согласилась Эмма.

Клэри сочувственно положила руку девочке на плечо. Следующий вопрос будет жестоким, но не спросить тоже нельзя…

– А твои родители… Он ведь не превратил их в Помраченных?