— Нет, мне нужен ты.

Хет впервые ухмыльнулся ему в ответ, ухмыльнулся специфической улыбкой крисов, обнажавшей острые собачьи клыки так, что они сами говорили за себя.

— Бордель — вон там.

Уголком глаза он видел, как Сагай возвел взор к небесам, будто прося духов воздуха быть свидетелями: у него впереди еще полно дел, которые должны занять уйму времени. Одновременно его партнер положил руку на рукоять ножа, скрытого в складках бурнуса.

Улыбка Сеула уже почти целиком испарилась, но он все же выдавил:

— Достопочтенный не нуждается в даровых услугах. Он намерен расплатиться.

Прежде чем Хет успел что-либо сказать, вмешался Сагай:

— А не будет ли позволено осведомиться почему?

— Он любознателен. — Улыбка вернулась, еще более ослепительная. — Он изучает прошлое.

Человек бросил кости на раскаленные угли в железном сосуде, и они сначала пожелтели, потом почернели. Тонкие нити дыма повисли в неподвижном воздухе комнаты, огороженной от течения времени.

Удивительно, но, сказав это, Сеул перестал улыбаться.

— Причина значения не имеет. Он заплатит десять золотых реалов.

Хет услышал, как Сагай хмыкнул, что выражало высшую форму неудовольствия. Он спросил:

— Шутишь, что ли?

Глаза Сеула перебегали с Хета на Сагая и обратно.

— Это хорошая цена.

— Больше, чем хорошая, — ответил Хет. — Но я крис. Я не имею права на лицензию, разрешающую владеть монетами имперской чеканки.

В Чаризате и в большинстве других городов Приграничья можно было купить гражданство, но лица, не имевшие его, не были вправе вести дела или обладать монетами имперской чеканки, за исключением тех случаев, когда они покупали на это специальную лицензию. Последняя была иногда почти так же дорога, как и покупка гражданства, а пользы часто приносила очень мало, ибо торговые инспектора сделки, осуществлявшиеся с обращением имперских денег, держали под неусыпным контролем. А торговые жетоны остались на рынке реликтами времен господства бартерных сделок и без печатей торговцев и учреждений, которые эти жетоны выпускали, были недействительны. Если население города слишком возрастало и ему угрожала нехватка воды или зерна, всегда можно было объявить, что торговые жетоны недействительны, заставив тем самым иностранцев либо покинуть город, либо подохнуть на его улицах с голоду.

И все же такая система была лучше, чем во времена, непосредственно последовавшие за образованием Пекла, когда Выжившие сражались за еду и безопасность на развалинах городов Древних, убивая всех чужаков, посмевших посягнуть на их водные ресурсы. По мнению же Хета, преимущество это было незначительным. На иностранцев, даже если они были жителями других городов Приграничья, здесь все смотрели с подозрением, и если вы были бедны, то ваши шансы собрать достаточно жетонов для покупки гражданства или специальной торговой лицензии были ничтожны. За любую цену — даже низкую.

— Я говорю об эквиваленте этой суммы в торговых жетонах, — пояснил Сеул.