Хотя именно её ослепительную внешность последнее время они и старались скрыть за очень тщательно созданной и качественной иллюзией, но слишком уж много было глазастых демонов вокруг, и слава о красоте дочери Релака и Ассай разлетелась уже далеко за пределы их анклава.
Тея была прекрасна в любой своей ипостаси. Она восхищала что в образе стройной и нежной эльфарки, что будучи стремительной и опасной демонессой. Конечно, она была демоном, но её боевая форма была столь же прекрасна, как и остальные две.
Красота сестры, конечно, не была основным её достоинством. Магически она была одарена много больше любого. И что самое необычное, в ней сочетались две абсолютно несовместимые магические энергии. Она могла управлять как энергией смерти, так и жизни. И к тому и к другому типу магии у неё были очень большие способности, требующие их дальнейшего развития, которого она, к сожалению, не могла получить в их небольшом анклаве. А отпускать её из дома было слишком опасно.
Ведь ко всему прочему Тея была основой благополучия их анклава. Никто не знал того, что эта милая и хрупкая девушка была ещё и оракулом. Она могла предсказывать крупные и значимые события на несколько дней или месяцев вперёд. Правда, эта её способность была очень нестабильной и работала крайне редко.
Но благодаря именно этой её способности отец воплотил ряд преобразований, которые значительно укрепили их анклав. Все лорды списывали эти неординарные и своевременные реорганизации Релака на его огромный жизненный опыт и большую удачу, но на самом деле все они были основаны на предсказаниях Теи.
И до сих пор она ни разу не ошиблась.
Единственное, что она никогда не могла предсказать, – это тех моментов, которые непосредственно касались её собственной судьбы.
Однако в последнее время, как узнал Тиор, Тея почему-то проводила большую часть дня в тренировочном зале, при этом хотя магические способности у неё были выдающиеся, но их она почему-то совершенно перестала развивать. Что послужило причиной такой перемены в её поведении, он не знал. Но создавалось впечатление, что она к чему-то готовится.
Отсюда возникал законный вопрос: к чему? И он для него пока оставался без ответа.
И вот сейчас большая часть их дружной и такой разной семьи собралась за столом в малом зале совета их родового замка.
– Ну вот все и собрались, – произнёс Релак после того, как убедился, что Суор установил универсальный защитный полог.
Хотя лорд и доверял встроенной системе от прослушки, но перестраховаться всё же не помешало бы. Нужно было исключить любые возможности для ведения стороннего наблюдения за их маленьким семейным советом.
Релак оглядел свою семью.
Жена и дочь, как всегда, расположились рядышком на небольших диванчиках, стоящих ближе к окну. Они любили обсуждать между собой то, что часто казалось им интересным и о чём они не хотели говорить вслух. Да и по мелочи они достаточно много секретничали между собой.
Возле них за небольшим столиком уселся Суор. Он, потягивая вино из бокала, ел какие-то фрукты и параллельно что-то умудрялся отмечать в своём блокноте.
Тиор ходил вокруг очень дорогого и редкого стола из мраморного дерева, добытого в одном из дальних нижних планов и расположенного в центре комнаты. Ценность этого стола заключалась в том, что это был идеальный материал для заготовок под создание артефактов. При внедрении в него структур заклинаний практически не было потерь, и артефакт мог функционировать без дополнительной подзарядки столетиями. Именно этот стол являлся одним из семейных артефактов и был чем-то, напоминающим локальную систему безопасности, настроенную только на этот зал.
Артефакт, охранявший весь замок, хранился в самой глубине замкового подземелья, и попасть туда могли только Релак и его жена Ассай.
Лорд сел в кресло, стоявшее во главе стола. Налил в бокал вина. Сделал пару глотков и только после этого продолжил говорить:
– Нам в руки попала очень важная и требующая принятия немедленных решений информация. Именно поэтому я вас всех и собрал сейчас. Полученные сведения касаются не просто нас и нашего будущего. От того, как мы распорядимся полученными данными, в дальнейшем будет зависеть жизнь всего этого континента, а возможно, и всего мира. Если, конечно, последствия не будут ещё более значительными.