Так называемый кабинет на самом деле представлял из себя укромный тесненький уголок, в котором едва умещались бюро, заваленное бумагами и книгами, и узенькая скамеечка, тоже погребённая под пыльной макулатурой. Вся обстановка никак не соответствовала внешнему облику архивариуса. Казалось весьма странным, что молодой (в те годы) человек посвятил свою жизнь собиранию и классификации старых документов, заключил себя в этих невесёлых стенах, среди полутёмных закоулков между стеллажами. Слишком… жизнерадостным выглядел хранитель архива сейчас, как ни парадоксально это звучит.

Хозяин «кабинета» небрежно смахнул папки со скамьи, освобождая место для гостей. А сам облокотился на бюро, машинально, будто думая совсем о другом, перевернул несколько страниц большой книги, которая лежала сверху всего остального нагромождения бумаг. Он не спешил начинать разговор.

«Такое впечатление, что, несмотря на все его предыдущие слова, ему тоже не хочется раскрывать какие-то свои тайны, связанные с историей Ликана», — подумал Влад, пытаясь пристроиться на жёстком деревянном сиденье поудобнее, что оказалось практически невыполнимой задачей.

Чезаре после своего эксперимента с кристаллом впервые с утра выглядел почти здоровым и вменяемым, только лёгкий бешеный блеск в глазах никуда не делся. Радужки горели зеленоватым огнём, особенно заметным в полутьме помещения. Артефакт по-прежнему был у него в руках, но больше никак не проявлял свою магию. Всего лишь очень большой драгоценный камень. Юноша тоже присел на скамейку. Видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не начать снова расспрашивать и требовать немедленного разъяснения всех загадок.

Арман опёрся на стенку, скрестив руки на груди, и приготовился терпеливо ждать, пока призрак начнёт колоться. «Торопить бесполезно. Он только веселится от нашего бурно проявляемого любопытства. Всё равно никуда не денется теперь. Похоже, что магия Рубина его здорово прижала и не даст сопротивляться».

— Что ж, — призрак наконец-то соизволил заговорить, задумчиво поглаживая лист раскрытой книги, — думаю, что логично будет сначала представиться. Меня зовут Дэреш. Я занимал должность хранителя архива и летописца триста лет назад, во время правления Ланга, а затем его наследника Вилренга. Так как никто, кроме короля, не может уволить меня с этого места, то я и до сих пор — главный архивариус.

— А куда короля-то дели? — поинтересовался Арман, ковыряясь в зубах щепочкой, когда призрак сделал многозначительную паузу.

— Его величество Ланг пропал…

Хмурое утро не спешило радовать глаз лучами солнца, пряча диск за плотными ватными тучами. Злым ветром била по лицам поздняя осень. Король с утра был не в духе, и сейчас свита шла, отстав на пару шагов, дабы не попасться под горячую руку.

Сегодня должны были состояться очередные переговоры с иномирцами. В этот раз на их территории. Именно это больше всего беспокоило Ланга.

До сего момента он был за Порталом всего однажды, полгода назад, при первоначальном заключении союза и обсуждении условий. Тогда ему там даже понравилось: необычные, но уютные интерьеры, вежливые предупредительные Хранители Портала (там их называли как-то по-другому, но король не счёл необходимым запоминать)… Однако личность человека, с которым он договаривался, не производила положительного впечатления — так и казалось Лангу, что тот, кто сидел перед ним и представился как генерал Винарис, ведёт какую-то свою одному ему понятную игру.

После того раза монарх предпочёл, чтобы все встречи с союзниками шли на его земле. За истекшее время сложилась традиция регулярных ярмарок, миры вовсю обменивались товарами, произведениями искусства, был даже один случай заключения брака между верволком и женщиной из иного мира. Но хотя официальный дружественный договор заключили практически без задержек, вопрос о военном сотрудничестве и обмене научно-техническими достижениями повис в воздухе.

И сейчас его величество король верволков Ланг отправлялся на обсуждение именно данного аспекта отношений сторон.

«Не верю я им, — в который раз подумал он, неторопливым шагом приближаясь к главному городскому архиву, во внутреннем дворе которого возвышалась арка серебристого металла с затейливой вязью, покрывающей опоры, даже на вид — холодная, словно создана не из обычного материала, а из серовато-серебристого льда. — Но выбирать не приходится. Грядёт новый всплеск войны с Римом, этого только глупец может не заметить. Выстоять своими силами, конечно, не составит труда, но как надоело это бесконечное противостояние… Надо заканчивать с этим раз и навсегда! То, что обещает генерал Винарис, должно помочь нам превратить Рим в руины, а его жителей — в не смеющих сказать слово без разрешения слуг! Ох, только бы удалось сделать так, как я задумываю…»