Он покачал головой.

— Десять лет прошло, а всё по‑прежнему. Да что с тобой такое? Вправду всё ещё веришь, что достаточно храбр — или безумен, — чтобы послужить самому себе морской свинкой? На самом деле?

Пол снова сделал паузу, но лишь на миг: он не ждал ответа. С самой первой Копией он спорил долго и яростно, но потом у него уже не хватало на это духу.

— Ну так у меня есть для тебя новость. Ты ошибаешься.

Не открывая глаз, он стиснул кольцо.

Я ничто; сон, готовый вот‑вот развеяться.

Ногти, нуждавшиеся в стрижке, больно впились в кожу ладони.

Разве не приходилось ему во сне страшиться, что он проснётся и всё исчезнет? Может, и приходилось, но сон не есть жизнь. Если единственный способ «вернуть» себе тело, «вернуть» свой мир — это проснуться и всё забыть…

Пол дёрнул за кольцо.

Через несколько секунд он испустил сдавленный всхлип, выражавший скорее замешательство, нежели какие‑то эмоции, и открыл глаза.

Кольцо осталось у него в кулаке.

Пол тупо уставился на эту метафору… Чего? Ошибки в процедуре прекращения программы? Какого‑то технического глюка?

Наконец‑то и впрямь почувствовав себя как во сне, он отстегнул парашют и раскрыл тщательно упакованный рюкзак. Внутри не оказалось ни иллюзорного шёлка, ни кевлара, ни чего-либо ещё сколько-нибудь правдоподобного. Только листок бумаги. Записка.

Он опустился на колени, сжимая в руке записку и уставившись на неё неверящим взглядом. Я не мог так поступить. Я не мог быть таким бесчувственным.

Не мог?