— Шесть утра, — ответил Княжевич. — В принципе, можно уже и вставать.

— Ага, — обречённо согласилась я.

— Я знаю, что тебе не хочется идти в лес. С большим удовольствием ты бы вернулась в город. Так? — проговорил он.

— Нет, — буркнула я, мысленно напомнив себе о том, что в городе у меня едва ли получится чувствовать себя в безопасности.

— У нас нет выбора, Вероника, — серьёзно произнёс Дарий.

— А если мы не найдём этот амулет? Может, его уже кто-то нашёл… раньше… Сообщники ведьмы, например, — предположила я.

— Может быть, но нужно ещё поискать, — ответил он, поднимаясь и направляясь к выходу из комнаты. — Жду тебя внизу.

— А она могла вернуться за ним? Если инквизиторы её отпустили или… От них ведь можно сбежать?

Княжевич обернулся. На фоне приоткрытой двери в свете утреннего солнца его силуэт казался особенно чётким. Я уже было подумала, что не получу ответа на мой вопрос, когда он заговорил.

— Нет. От них нельзя сбежать, — произнёс Дарий.

Дверь закрылась. От его слов я поёжилась. Снова вспомнилась и пронеслась перед глазами сцена, увиденная возле общежития. Я как будто заново переживала её, чувствуя бессилие и страх. Нельзя сбежать, нельзя сбежать, нельзя…

Княжевич говорил так, как будто сам через это прошёл.

Поднявшись с кровати, я раздёрнула шторы, любуясь открывшимся за окном видом. Летним утром всё было зелёным, свежим, ясным, и ничего не напоминало о произошедшем с нами вчера. Но при одной мысли о том, что нужно вернуться в лес, мне становилось не по себе.

Тем не менее, я уже поняла, что Дария Княжевича переубедить невозможно. Если он решил, что я должна ходить в лес с ним и помогать в поисках амулета ведьмы, то заставить его передумать у меня точно не получится. Оставалось лишь надеяться, что сегодня он хотя бы не оставит меня в одиночестве, потому что при воспоминании о чернильной темноте и сгущавшемся тумане, в котором слышался шёпот, я снова готова была побежать куда глаза глядят.

При солнечном свете преобразилась и сама комнатка, в которой я провела ночь. В ней почти не было мебели, но это не делало комнату менее уютной. Я с удивлением поняла, что с удовольствием осталась бы здесь надолго, поскольку чувствовала себя так, словно вернулась домой.

Когда я спустилась на первый этаж, Дарий пил кофе. Выражение лица у него стало чуть более довольным и даже почти добродушным. Но меня было не провести — я подозревала, что Княжевич что-то задумал.

Он подтвердил мою догадку, когда я присоединилась к завтраку и тоже налила себе кофе. Отставив в сторону опустевшую кружку, Дарий снова отыскал подсвечник, который пригодился нам в первую ночь здесь. Я наблюдала, как он зажигает свечу за свечой.

— Для чего это? — полюбопытствовала я.

— Для ритуала, — пробормотал он. — Нужно усилить твою защиту. Твой амулет пока… не очень помогает.

— Тогда твой тоже, — заметила я. — Стрела ведь не пролетела мимо. Кстати, как твоя рука?