– Да-ри-на, – донимает меня Вася, намеренно толкая бедром. – Колись.

– Да нечего рассказывать. Я сама не поняла, что это было, – отмахиваюсь, продолжая мыть посуду.

– Да, конечно, – не унимается. – Просто сидели и бухали. Что в этом такого? – иронизирует Вася, разводя руками. – Ты за дуру меня не держи. Демьян Ростиславович никогда даже не разговаривает с прислугой.

– Вась, ну что ты от меня хочешь? – вытираю руки. – Он велел сидеть и пить с ним, отказов не принимал.

А что я могу еще сказать? Не рассказывать же, как меня касался хозяин, как вдыхал мой запах, как шептал на ухо, как сжимал и ласкал, а я безвольно позволяла. Голова кружилась, ноги подкашивались далеко не от алкоголя. Мне двадцать лет, но никто и никогда так не касался меня. Такие будоражащие ощущения, от которых мне страшно. Страшно от того, что я не могу прекратить думать об этом мужчине ни на минуту. Он старше меня лет на двадцать, он взрослый, состоявшийся, со своим давящим характером, темными тайнами и, в конце концов, с женщиной, а я не могу забыть его голоса и мурашек по коже от касаний сильных мужских рук.

– Очень странно, – усмехается Василиса. – Сдаётся мне, ты недоговариваешь.

– Я все сказала, – отмахиваюсь я.

– Ну иди тогда отнеси Демьяну Ростиславовичу чай в кабинет, – Василиса указывает мне на поднос, куда составляет чайник с только что заваренным чаем, пару чашек, мед и лимон.

– Почему я?

Мне совсем не хочется сталкиваться с хозяином. Не могу снова посмотреть ему в глаза.

– Наверное, потому что он просил, чтобы чай подала ты, – Василиса хитро улыбается.

– Правда просил? – убеждаюсь я, вспоминая случай с Марком.

– Правда. Иди, чай стынет. Демьян Ростиславович не любит холодный, – подмигивает мне и вручает поднос.