На ключ.

Тут то ко мне и возвращается рассудок: репутацию заведения я сберегла, но кто позаботится о моей? Ну почему я пошла за ним, как послушная овечка на убой? Словно меня загипнотизировали. Надо было остаться на кухне, отшить Астрова по-быстрому и унести ноги.

А потом уже пореветь где-нибудь. Потому что сердце больно щемит от чувства безысходности.

— Катя, — Дан прижимает меня к стене, а сам нависает сверху, по обе стороны расставляя руки в качестве ловушки — послушай!

Отчаянно мотаю головой, а руками пытаюсь закрыть уши. Не хочу, не могу ничего слушать. Я видела всё своими глазами, девушка приехала к нему, о чём он хочет мне рассказать?

Хотя, есть кое-что, о чём я всё-таки хочу спросить, чтобы потом разорвать наверняка те немногочисленные ниточки, которые нас связывают.

— Это была Фролова? — смотрю прямо в карамельные глаза, не моргаю, не даю ему возможности отвести взгляд.

А он и не пытается.

— Да — отвечает коротко, уверенно, без тени сомнения.

— Понятно, — опускаю глаза, пытаюсь устранить преграду и выбраться из тесного кольца рук.

Только Астров не торопится меня отпускать, лопочет что-то. Говорит, что я неправильно всё поняла — ну, конечно, классика жанра. Всегда есть дурочка, готовая любую лапшу на ушах вынести.

Бью кулаками широкую мужскую грудь, но он сжимает меня ещё крепче, шепчет про удавшийся сюрприз и улыбается краешком губ.

— Да отпусти ты меня! — почти перехожу на крик, чем озадачиваю Астрова. Он ослабляет хватку, и я получаю долю свободы, но ненадолго. При попытке дёрнуться в сторону выхода, меня возвращают в исходное положение: вновь припечатывают к стене.

— Что ты себе позволяешь? — шиплю, готовая броситься в бой в любую минуту.

— Ничего, — равнодушно пожимает плечами. — Пока ничего — прикрывает глаза и тянет за поцелуем.

Вот это наглость.

Только что с одной обедал, любезничал, возможно, договаривался о примирении, а теперь меня целовать собрался? Размечтался!

Уворачиваюсь от нахальных губ, выскальзываю из крепкого захвата и, о, чудо, мне почти удаётся провернуть ключ в замочной скважине

— Да что случилось, Катюш? Ты опять что-то напридумывала? — густые брови взмывают вверх, а в голосе слышатся нотки раздражения.

Резко разворачиваюсь и внимательно всматриваюсь в лицо Астрова. Говорят, глаза — это зеркало души, только я никак не могу понять, что они отражают.