— Это без каркаса? — кончик его носа стал медленно водить по ушной раковине.

— Да. Чисто кружево, — в горле пересохло. Мурашки забегали по позвоночнику, ощущая тяжелое мужское дыхание совсем рядом. Глаза прикрыты, а голова чуть откинулась назад, наслаждаясь происходящим. — Чашечки треугольной формы...

— Твоя грудь безумно аппетитно выглядит, даже в этой изумрудной блузке. Я представляю, как она... Когда не обременённая ни каким материалом. Нежная... Прекрасная... — шептал он, дразня шею своим дыханием. — Сочная... А соски чуть темнее оттенка твоих губ. Я прав?

— Даа... — я протяжно выдохнула, разгоряченная похотью и его близостью.

Он умело подбирал слова, что вкачивали в меня бешеную дозу алкоголя и возбуждения, наполняя тело приятной негой.

От этих ощущений и от мужчины, что мне их дарил — невозможно было отказаться.

Даниэль чуть отстранился и нежно двумя пальцами взял меня за подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Можно?

Я не сразу поняла, о чем он просит разрешение, но готова была согласиться на всё в этот момент.

Продолжая острым взглядом приковывать к себе, он пальцами одной руки начал медленно расстёгивать мою блузку. Дыхание прерывалось каждый раз, когда освобождалась очередная петлица. Голая кожа, что больше не была прикрыта лёгкой тканью, горела.

Даниэль опустил глаза на бюстгальтер. Еле касаясь кончиками пальцев, он проводил по тонкому кружеву сверху чуть задевая кожу.

— Очень красиво.

Соски затвердели, выдавая мое и так плохо скрываемое возбуждение.

Его безумный взгляд в этот момент, стал той самой точкой, после которой я поняла, что возрата нет. Канула в пропасть и лечу в неизвестность, манящую тьму, которая лижет меня своими языками. Мужская рука заскользила по моей обнажённой спине под блузкой вверх, останавливаясь на шее, и пальцами обхватывает её сзади, притягивая ближе. И не могу сопротивляться, теряя связь с действительностью, когда ощущаю его дыхание на своих губах.

Горячо и так желанно.

— Алекса, ты не представляешь, какая пытка была не видеть тебя неделю, пока я был во Франции. И чуть не сорвался в начале занятия, чтобы не прижать твою попку к этому столу на глазах у всех. Я скучал, — шептал Даниэль.

Он уткнулся носом в мою щеку, прикрывая глаза, вырисовывая им медленно узоры на моей коже, опаляя дыханием, активируя на теле чувствительные точки, о которых я не знала. Он мучил, просто издевался, когда кружил около моих губ.

— Так чего ты ждёшь... Целуй, — с мольбой прошептала, не узнавая свой собственный голос.

Это не было обдуманным решением. Это даже сложно было назвать решением. Импульс. Глубинный порыв. Необъяснимый. Иррациональный. Необходимый.

Мои слова, вылетевшие сами раньше, чем я успела об этом подумать, стали спусковым крючком, и Даниэль впился в меня в жадном поцелуе, притягивая властно за шею. Его губы невероятно мягкие, несмотря на жёсткость поцелуя. И снова стону, всасывая в себя их вкус. Это словно горький шоколад с виски. Такой вкусный, манящий. Я никогда не пробовала ничего более опьяняющего в своей жизни. Меня пьянит его запах, его дерзость, его пошлые словечки и то, как его руки блуждают по телу сейчас.