— Думаю, тебе стоит пригласить ее.
Я прикусила губу, не зная, хорошая ли это идея, но прошло уже почти два года с тех пор, как я вышла замуж, а о матери я вообще ничего не слышала с тех пор, как убили моего отца.
Возможно, Венеция права, считая, что я должна пригласить ее на этот ужин, где я буду праздновать выпуск своей новой коллекции, но никому в моей семье никогда не было дела до меня и моих поступков.
Грустно улыбнувшись Венеции, я качаю головой.
— Она не придет. Неважно, что это новая презентация. Камари здесь с родителями, Рауль здесь, Ремо и ты тоже.
Она улыбается мне, кивает в знак понимания и закрывает тему, но время от времени я все же интересуюсь, как у них дела. Может быть, из любопытства или беспокойства, но какова бы ни была причина, я думаю о ней и Эмброуз, хотя никогда не высказываю своего беспокойства.
— Аврора?
Я поднимаю глаза и вижу Ремо, который направляется ко мне через переполненный зал, где выставлены мои новые зимние вещи. Моя команда выросла, а это значит, что я могу выпускать большие коллекции. Благодаря росту доходов за последний год я смогла сделать эксклюзивные вещи, которые тоже будут выставлены на аукцион.
Ремо хмурится при виде столкнувшихся с ним людей, но мгновенно расслабляется, если это один из его субподрядчиков, который занимается распространением его вина в Азии.
— Привет.
Я улыбаюсь ему.
Его взгляд останавливается на моих губах. Он наклоняется и проводит по ним поцелуем.
— Кстати, я все еще здесь, — сообщает Венеция.
Я смеюсь, но Ремо не обращает на нее внимания и снова целует меня.
Наконец он отстраняется и говорит: — Да, мы знаем, Венеция. Мы знаем, что ты всегда здесь.
Он шутит, но Венеция лишь корчит ему рожицы, а затем поворачивается ко мне.
— Я буду рядом, но если я тебе понадоблюсь, просто спроси меня, хорошо?
— Для этого здесь ее муж, — резко отвечает Ремо, заставляя ее вздохнуть и потереть висок.
— Я знаю, что она твоя жена, Ремо, но успокойся, пожалуйста. То, что она беременна, не означает, что ты можешь запретить ей общаться с людьми.